Как управлять поместьем: пособие для попаданки (СИ)

— Ладно, пусть не чернильница, — сдается Глафира Дементьевна, — но хотя бы листок бумаги!

Но даже это оказывается для меня непосильной задачей. Может быть, я всё-таки не ведьма?

Я не произношу это вслух, но этого и не требуется. При тетушке думать нельзя ни о чём — она мгновенно прочитывает чужие мысли. Я уже даже думаю над тем, как это можно использовать в хозяйстве. А что? Удобно. Можно, например, побеседовать с Сухаревым в ее присутствии, задать ему вопросы по доходам и расходам. И уже неважно будет, что он скажет. Важно будет, что подумает.

Эта мысль заставляет меня улыбнуться.

— На-ко же! — тетушка возмущена. — Ты ведьмой-то хочешь стать? Так побудь хоть немного серьезной.

Она занимается со мной уже который день. Я выучила несколько заклинаний, научилась разбираться в некоторых особо часто используемых в зельеварении растениях, выпила какое-то снадобье, которое, по ее словам, пробуждало скрытые способности.

Но то ли снадобье оказалось недостаточно сильным, но ли не было у меня никаких магических способностей, но только нужного результата как не было, так и нет.

— А может быть, мы что-то не то практикуем? — несмело спрашиваю я. — Может, у меня склонность к чему-то другому?

Тетушка хмыкает:

— К чему, интересно? Мы с тобой уже всё перепробовали.

Возразить на это мне нечего. Позавчера я пыталась лечить поранившего ногу поваренка — думала, вдруг во мне проснется дар целительства. Конечно, он не проснулся, и дело закончилось тем, что доктор Назаров отчитал меня за бездействие и велел в следующий раз сразу же посылать за ним.

Вчера я пассами остужала воду. Ну, как, остужала — пыталась остудить. На случай, если бы во мне вдруг проявилась магия воды. Но только ошпарила руку, которой водила над кипящей в котелке водой, за что еще раз была обругана обычно добрейшим Дмитрием Степановичем.

— Боишься ты, девка! — делает вывод Глафира Дементьевна. — Оттого ничего и не получается. В таком деле смелость нужна.

— И вовсе не боюсь, — протестую я.

— Ой ли? — прищуривается тетушка. — Ну, коли не боишься, так есть еще одно проверенное средство. Травку одну добыть нужно. Травка эта в лесу растет. Она рано весной из-под снега пробивается. Я тебе на свету ее покажу, а вот рвать ее станешь ночью — иначе никакой пользы не будет.

В лесу? Ночью?

— Ага, — подтверждает Глафира Дементьевна. — И в лес ты одна должна пойти — аккурат к полуночи. Ночи сейчас лунные, светлые, не заблудишься.

Чувствую себя падчерицей, которую злая мачеха за подснежниками посылает.

Нет, если бы речь шла о нашем времени, я бы, может, и не испугалась. В своем лесу у Даниловки я каждую тропинку знаю. К тому же, у нас фонарик можно взять электрический и сапоги резиновые надеть. Хотя даже при таком раскладе гулять по лесу весной, когда там снег вперемешку с грязью — удовольствие сомнительное.

— Волков бояться — в лес не ходить, — философски замечает тетушка.

И я недовольно бурчу:

— Ладно, попробую. Только скажите, что искать.

Глафира Дементьевна удовлетворенно отвечает:

— Трынь-траву.

— Что? — мне кажется, я ослышалась.

Но тетушка уверенно повторяет:

— Трынь-траву. Ты разве не слыхала про такую?

Я уже не могу не рассмеяться. Боюсь, мне долго придется объяснять, откуда я знаю про трын-траву. Да-да, из песни про зайцев. Я, признаться, думала, что и поговорка про трын-траву именно из фильма Гайдая в народ пошла. Ан нет, оказывается, это куда более древняя легенда.

Правда, название травы тетушка произносит куда мягче, чем в нашем варианте, но сути дела это не меняет.

За час до полуночи, когда весь дом погружается в сон, я, напутствуемая Глафирой Дементьевной, выхожу на крыльцо. Она дает мне в руки фонарь, зажечь который я, чтоб никого не напугать, могу, только выйдя за пределы деревни.

Я тепло одета, но разве полупальто и длинная шерстяная юбка — подходящая одежда для такой прогулки? Да я только дойду до ворот, как подол уже будет мокрым. Что уж говорить про обувь?

— Не бухти! — одергивает тетушка. — С дороги до лесу не сворачивай, не то увязнешь в каком-нибудь овраге.

Днем мы с ней прогулялись до леса. Вернее, проехались в экипаже. Там, у озера, на проталинах и показалась нам загадочная трын-трава. Хотя на первый взгляд ничего загадочного в ней не было.

Надеюсь, Глафира Дементьевна знает, что говорит. Если и после этого ночного похода я не отыщу в себе ведьму, то вовсе перестану об этом думать. В конце концов, с маркизом Паулуччи можно бороться и каким-нибудь другим способом. Осиный кол, чеснок, серебряная пуля. Да, это средства против вампиров, но он ведь тоже в какой-то степени вампир — только пьет не чужую кровь, а чужую магию.

Я вздрагиваю. Нет, зачем я вообще стала думать про вампиров? Особенно теперь — ночью, в темноте, далеко за деревней?

Я так спешу добраться до леса, что уже не замечаю ни испачканной в грязи и сковывающей движения юбки, ни насквозь промокших сапог. Когда деревенские избы остаются позади, я зажигаю лампу. Идти становится чуточку сподручней, хотя грязи и луж на дороге от этого не становится меньше.