Как устроен мир на самом деле. Наше прошлое, настоящее и будущее глазами ученого

ENIAC, первая цифровая ЭВМ общего назначения, содержала 17 648 вакуумных электронных ламп, занимала объем приблизительно 80 кубических метров (с площадью основания как два теннисных корта), а вместе с источником энергии и системой охлаждения весила около 30 тонн; частые сбои в ее работе были обусловлены отказом ламп, требовавших постоянного обслуживания и замены[338]. Серийный выпуск первых работоспособных транзисторов — твердотельных устройств, выполняющих те же функции, что и стеклянные лампы, — стартовал в начале 1950-х гг., и к концу десятилетия идеи американских изобретателей (Роберта Нойса, Джека Килби, Жана Эрни, Курта Леговеца и Мохамеда Аталлы) привели к появлению первых интегральных схем, в которых активные (транзисторы) и пассивные (конденсаторы, резисторы) элементы собирались и соединялись друг с другом на тонкой кремниевой пластине (полупроводниковом материале). Эти интегральные схемы могли производить любые вычисления, а впервые их применили в ракетостроении и в исследовании космоса[339].

Следующий важный шаг был сделан в 1969 г. компанией Intel, приступившей к разработке первого в мире микропроцессора, содержавшего более 2000 транзисторов на кремниевой подложке и предназначенного для выполнения набора заранее определенных операций: первая модель, Intel 4044, должна была управлять портативным электронным калькулятором, выпускавшимся японской фирмой[340]. Микропроцессор 4044 заложил основу многолетнего лидерства Intel в производстве микросхем, в результате чего появились первые персональные компьютеры (относительно дорогие, медленные и тяжелые настольные модели конца 1970-х и начала 1980-х гг.) и портативная электроника, от мобильных телефонов (первые дорогие устройства были выпущены в конце 1980-х гг.) до ноутбуков, планшетов и смартфонов.

Период с 1950 по 1973 г. характеризовался быстрым экономическим ростом практически во всех регионах мира: средний прирост ВВП на душу населения был почти в 2,5 раза выше, чем во время предыдущей волны глобализации 1850–1913 гг., а доля экспортируемых товаров в мировом производстве продукции выросла с 4 % в 1945 г. до 9,6 % в 1950 г. и до 14 % в 1974 г. — как в 1913 г., но объем международной торговли с тех пор вырос почти в 10 раз[341]. Экономический рост наблюдался практически везде (единственным исключением был Великий китайский голод в 1958–1961 гг.), но выгоды от этого золотого века экономического развития — послевоенное восстановление, когда высокие темпы роста экономики помогали уменьшить экономическое неравенство, — получал в основном Запад. В 1973 г. на Северную Америку и страны Западной Европы приходилось более 60 % глобального экспорта[342]. По мере того как крупные европейские экономики (Германия, Великобритания, Франция) и Япония расширяли международную торговлю, доля Америки постепенно сокращалась.

С расширением торговли потребители в странах Запада получали доступ ко все большему количеству импортных товаров, но путешествия — деловые или для отдыха — оставались относительно ограниченными, как и международная миграция и число людей, которые учились или временно работали за границей. Немцы не летали в Таиланд или на Гавайи — они ехали на машине на пляжи Италии. Доля иммигрантов в населении США, выросшая почти до 15 % перед началом Первой мировой войны, в 1970 г. обновила минимум — меньше 5 %[343]. А предположение, что Китай, отрезанный от мира политикой Мао, будет массово отправлять студентов в американские университеты, выглядело как ничем не обоснованная фантазия.

А затем (причины я объяснил в первой главе, где проследил зависимость современной цивилизации от сырой нефти) послевоенная глобализация, ограниченная, но интенсивная, закончилась. Повышение цен на нефть, за которым стояла ОПЕК, остановило, ослабило, а затем повернуло вспять процесс глобализации, но этот откат затронул не все сектора экономики — и через несколько лет эффективные меры заложили фундамент для новой волны, которая благодаря новой политической ситуации зашла дальше всех предыдущих.

Присоединение Китая, России и Индии

На этот раз глобализация — обусловленная, как и всегда, техническим факторами — зашла так далеко потому, что впервые в современной истории это стало возможным. К концу 1960-х гг. созрели технические предпосылки для глобальной интеграции: не было недостатка ни в поставках энергии, ни в деньгах для инвестирования, и оставалось лишь распространить процесс глобализации на страны, которые не участвовали в первом послевоенном раунде. Процесс наконец начался, когда технические и финансовые средства были дополнены фундаментальными политическими переменами, в результате которых Китай, Россия и Индия стали играть важную роль в международной торговле, финансах, путешествиях и потоках талантов.