Как в старой сказке (СИ)

— Король сказал, что было неплохо, если бы «Его драгоценные друзья, наконец-то, самостоятельно вспомнили, что являются таковыми, проявили собственную инициативу и предложили отпраздновать грядущие события в мужском кругу — он слишком много трудится», — с удовольствием сообщил «гонец».

Собственно, он и не врал — почти.

Багров, Гломов и Ярояр переглянулись. Да, хороши друзья…

Варсус нехорошо улыбнулся. Это было легко, очень легко… И все останутся довольны.

— Как дела? — спросил Глеб, усаживаясь напротив Лизы.

Блондинка фыркнула.

— Я совратила его, если ты об этом. Но мысли о твоей Гроттер его не оставляют.

— Значит, плохо старалась, Лизавета.

— Я старалась хорошо! — возмутилась девушка, — стелилась ковриком, льстила, даже пыталась сыграть на честности и порядочности, но тщетно! Жениться на мне он не будет — сказал прямо!

— Приказать?.. Пожалуешься в официальном порядке, составим необходимые бумаги.

Зализина нервно хихикнула.

— Он откажется, даже если это будет приказом короля. Упорный тип! Он влюблен. Влюблен по самое «не хочу», — в голосе придворной дамы звучала искренняя обида.

— Хорошо, Лиза… Можешь дальше не стараться. Будем действовать по-другому.

Блондинка вышла. Глеб в задумчивости закусил губу.

А ведь ей и правда понравился Валялкин…

— Анна, когда же все это закончится…

Таня страдальчески смотрела на собственное отражение в зеркале. Под глазами залегли синяки от усталости — сказывались нервы и постоянное недосыпание. Хоть поток страждущих к ней поиссяк…

Почему ее предупреждал об этом Бейбарсов, а не отец? Мог же он дать ей хоть небольшое напутствие — в его интересах, как-никак, в интересах рода.

— Через четыре дня, — пропела княгиня, валяющаяся на громадном ложе с бутылью вина, — свадьбой. И брачной ночью. А потом твои мучения начнутся по-новому — ибо будешь уже не невестой, а принцессой. Другой масштаб.

В очередной раз озвучила прописную истину. Тане захотелось взвыть от бессилия. Предложение Валялкина послать все лесом и уехать в этот самый лес нравилось все больше и больше…

— Гроб, не напоминай…

Забывшись, Гроттер назвала подругу ее старым, нелюбимым прозвищем.

— А что — не напоминай… Это жизнь, детка. У тебя она теперь насыщенная. Привыкнешь, Танька… Ко всему привыкаешь.

— Вы все только и говорите о привычке, — покачала головой Таня.

— Привыкнешь — и тебе понравится. Ты слишком любишь страдать и чувствовать себя жертвой, Твое будущее Высочество.

Склепова отпила прямо из бутылки и с сочувствием посмотрела на девушку.

— Какой же ты еще ребенок, Гроттер… Вроде бы все понимаешь — а все равно, ребенок.

— А то ты — бабушка Последнего Переворота, — хмыкнула Таня.

В истории Скальелесья Последним Переворотом именовался приход к власти династии Некрома — то был древний и могучий род, который прежде выжидал и копил силы. Монархи сменялись на троне чуть ли не каждый месяц, народ устал, целый год царил хаос из-за династического кризиса — пока не пришел молодой амбициозный дворянин, взявший все в свои руки. Истинный «спаситель».

Так Некрома и воцарились. Ветвей было много — Багровы, Дель Торт, Аббатиковы, Свеколты, — но правящей и самой сильной всегда оставалась ветвь Бейбарсовых.

Анна хихикнула.

— Присоединяйся, принцесска!

— Гроб, я терпеть не могу.

— Да брось. Хоть фруктов погрызи… Еще немного, и у тебя крыша окончательно поедет со всеми твоими переживаниями. Принц, я слышала, сегодня тоже в кругу друзей…

-…Отмечает конец свободной и вольной жизни, — хмыкнула Татьяна.

— Гроттер, мать твою! Поднимай свою тощую задницу и шуруй сюда!

Вскоре заглянула и Лоткова, с удовольствием присоединившаяся к «дэвишнику». Тане показалось, что Катю что-то тревожило — но та молчала и вела себя, как ни в чем не бывало. «Раскололась» красавица лишь ближе к рассвету…

====== Часть 7. Прелести королевского двора, параграф 4 ======

— Что Вам нужно?

Валялкин похолодел.

— Ограбление, — с нехорошей издевкой произнес черноволосый мужчина со шрамом через все лицо, — кошелек или жизнь.

— У меня нет с собой денег, — ответил Иван.

Он на вечернюю прогулку вышел, в лес, недалеко от королевского замка — зачем они ему?

— Значит, исход очевиден…

Молодой человек выдохнул; по лбу текли струйки холодного пота.

На поляну выступило еще трое. Он отсюда не уедет, понял Валялкин — не были они похожи на обычных разбойников.

Не выглядят обычные так… богато. Нет у них такого дорогого оружия.

Понять бы еще, за что это все с ним происходит.

А чего тут понимать, впрочем? Говорила же она — держись подальше.

Сам виноват, — не поверил, не послушал. Может, просто не хотел слушать.

За упрямство глупец обычно платит жизнью; каждому — своя дорога и свои спутники, и зариться на чужих — опасно. Только дурак будет тягаться со зверем, что многократно сильнее — только дурак будет надеяться, что выстоит в схватке с ним с голыми руками.

Валялкин совершил огромную ошибку — он посмотрел на чужую собственность, он планировал ее похитить, и теперь должен был за это заплатить.

— Только быстро, хорошо? — вдруг попросил Валялкин, глядя на главаря.

Мужчина оскалился.

— Не волнуйся, сделаем все в чистом виде. Даже не почувствуешь…