Как в старой сказке (СИ)

Бойне «во благо народа». Бойне, которую ему простили и которую причислили как победу, как подвиг во имя страны — спасибо герольдам, бардам и глашатаям папаши.

Если хочешь удержать власть, монарх должен быть жестким. Жестким, но не жестоким; в возрасте девятнадцати лет нельзя показывать себя палачом. Нельзя терять расположение народа.

Тогда, правда, он вывернулся.

Но лучше прослыть убийцей, чем дураком. Чтобы нищий дворянин умыкнул богатую невесту у наследника престола прямо перед свадьбой? Последнего из Бейбарсовых? Из рода Некрома?

Страх перед государем лучше, чем неуважение к нему. Страх держит в повиновении.

Глеб прошел со своим войском сквозь огонь и воду. Лез с ними в болота, вытаскивал раненых, ел из одного котла, вершил справедливый военный суд. Воодушевлял на битву и подавал личный пример. Его обожала армия — опора престола, но пока что не народ. А армия не удержит тебя у престола, если в стране ропот.

О да. Народ обожал не Глеба, а Тантала, который «прищучил» угнетателей-дворян комплексом реформ в пользу люда — одновременных, потому что лучше свалить в ушат грязи один раз, чем растянуть падение и дать подготовиться к заговору.

Пока дворяне были в растерянности, он проводил показательные казни, закрепляя страх. А потом, мало-помалу, давал им маленькие, незначительные, но приятные привилегии и дары.

Беды — разом, радости — понемногу.

И, следуя такому принципу, Тантал добился многого. И готовил почву для своего одаренного, гордого, самоуверенного сына.

Нет, Глеб не должен был замарать репутацию. Валялкина нужно было убрать — и убрать так, чтобы было неповадно. Как же в тот момент удачно подвернулась Жанна, безответно готовая ради принца на любую подлость…

Глеб смотрел в ее глаза, в которых затаились крохотные искры безумия. Жанна вела себя… странно. Чем ближе к свадьбе, тем больше неприятностей следовало от нее ждать.

Она уже отправила на смерть мальчишку младше нее — думала, что спасает, что придумала гениальный план. Думала, что это ее идея. Наивная, влюбленная, тронувшаяся от несчастной любви княжна. Что дальше? Кого она сочтет следующим врагом? Кого выберет исполнителем — и пойдет ли этот исполнитель спрашивать разрешения на очередное убийство?

Скоро она может стать крупной проблемой, от которой нужно будет избавляться на корню, а пока что… ее еще можно было использовать.

— Спасибо, Жанна, — повторил Бейбарсов.

Девушка рванулась в его сторону.

— Гъеб, я… — она снова начала глотать слова, — ты же зъаешь, я ради тебя…

— Спасибо, — мужчина улыбнулся одними губами.

Аббатикова светилась от радости, и наследник престола неожиданно почувствовал жалость.

Будет жаль ее убивать.

Теперь он решил окончательно. Лучше испытывать сожаление, чем сидеть у бочки с порохом.

====== Часть 8. Прелести королевского двора, параграф 5 ======

- Много в последнее время деликатных поручений, – произнес Мефодий, полируя кинжал, – сначала тип из младших советников, потом та говорливая служанка, теперь этот... И все за последний месяц.

Арей хмыкнул.

- Это – много? Много будет, если Тантал почит. Его сын неугодных терпеть не станет. Сразу подчистится несколько кандидатур... и дышать станет легче.

Кандидатуры у Арея были. Особенный интерес вызывал один субъект, за которым он в последнее время вел скрытое наблюдение... Слежкой занимались Варсус и Дафна – молоденькие мелкие дворяне, специально приближенные ко двору; особые “уши” Тайной Стражи.

Грешком Варсуса была его самоуверенность, Дафны – ее чрезмерное милосердие, мешающее работе. И вытравить эти качества никак не получалось.

С девчонкой, в принципе, можно было особо не возиться – ей подобралась новая постоянная работа, на весьма долгий срок.

По личному распоряжению младшего Бейбарсова.

О, принц был интересен Арею, весьма – талантливый, перспективный правитель выйдет. Когда чуть поистреплет крылышки и добьет в себе ребяческие качества.

Служить такому будет ЕЩЕ забавнее. Арей любил свою работу – и в ней он был богом.

Для всех страной правили Тантал и Лео Гроттер – но третьим, незримым правителем, был мечник, поднявшийся с низов. Вояка, прошедший все военные операции королевства; внебрачный сын мелкого дворянина, которого когда-то выкинули на улицу – и который достиг больше, чем все законные сыновья; тот, кто знал о заговорах раньше, чем они возникали, и играл ими и дергал за ниточки.

Башню огласил звон стали: Петруччо и Виктор снова затеяли схватку на топорах.

- Ты знаешь, где твой брат? – спросила Софья.

Еще в молодости, правильно оценив свое здоровье и невозможность родить второго ребенка, а также характер Лео с его диким желанием иметь сына, Софи совершила самый верный поступок – приняла бастарда, как своего. И, пока растила его наравне с собственной дочерью, ни разу не напомнила мужу о незаконности происхождения мальчика.

Ягун ей платил обожанием и со всей своей непосредственностью называл мамой даже в высшем обществе. Пожалуй, он любил Софью даже больше, чем ее родная дочь.

- Я не знаю.