Как выиграть любой спор. Дома, на работе, в суде – где угодно

У родителей действительно есть права. И, позволяя ребенку их нарушать, они оказывают ему медвежью услугу. Понять разницу между отстаиванием своих прав и посягательством на права ребенка несложно. Отец, который поднимает шум из-за того, что сын взял его ружье, чтобы поохотиться на уток, но оставил его во дворе, где оно всю ночь мокло под дождем и пришло в негодность, имеет право высказать свое недовольство. Однако тот же отец не имеет права заставлять своего сына ходить в церковь, или покрасить забор на заднем дворе, или поступить в Йельский университет. Мать имеет право не разрешать своему семнадцатилетнему сыну ходить по только что вымытому ей полу в грязной обуви, но она не имеет права требовать, чтобы он убрался в своей комнате. Права имеют обе стороны, состоящие в отношениях, — родители и ребенок.

Наказание. Помню, когда мне было лет пятнадцать, я вернулся с охоты на уток и совершил самый непростительный грех, который только может совершить охотник. Я не разрядил ружье перед тем как положить его в машину. Меня учили не забывать об этом. Я всегда так делал. Я никогда раньше не забывал.

В тот день я ворвался в кухню с ружьем в руке, чтобы рассказать отцу о том, как прошла охота. Он стоял у раковины и чистил форель. Описывая свой удачный выстрел, я поднял ружье, прицелился в воображаемую утку, описал ружьем траекторию ее полета и нажал на курок. Выстрел оставил в стене рваную дыру, сантиметрах в десяти от головы моего отца. Я похолодел от ужаса.

Отец медленно повернулся, посмотрел на меня с грустью в глазах и молча вернулся к чистке рыбы. Он никогда не упоминал об этом инциденте. Но я до сих пор испытываю шок от того, что произошло, и не могу с уверенностью сказать, что я вынес из этого опыта. Конечно, я понял, что надо всегда разряжать оружие. Я понял, что надо соблюдать какие-то элементарные правила, потому что от этого зависит жизнь и смерть. Но что я вынес из молчания своего отца — в обстоятельствах, когда большинство взрослых взорвались бы от возмущения и гнева? Возможно, я вынес то, что не следует наказывать детей за нечаянные проступки, потому что дети сами знают, что поступили плохо, и это уже наказание.

Мой отец был очень мудрым человеком. Он понимал детей. Помню, однажды я завел с ним то, что считал серьезным разговором, чтобы прояснить один волнующий меня вопрос. К тому времени мне уже стукнуло сорок, но отец все еще был моим папой, а я — его маленьким мальчиком.

Он выглядел удивленным.

«У меня мало друзей, — объяснил я. — Меня считают чертовски умным, но таким же чертовски эгоцентричным, эгоистичным и грубым. Я не умею себя вести. Тебе следовало вытрясти из меня всю душу, когда я был щенком».

Отец внимательно слушал мои разглагольствования и жалобы. А когда я закончил, сказал: «Понимаешь, Джерри, вытрясти из щенка душу легко. Но обратно ее уже не вправишь». Откуда у моего отца такая мудрость? Я вспоминаю его отца, моего деда, седовласого старика с ясными добрыми глазами, который с усталой, ласковой улыбкой трепал меня по голове и разговаривал со мной, как со взрослым, хотя я был еще совсем маленьким. Он рассказывал мне истории, слишком сложные для моего возраста, с уроками, которые я еще не мог понять. Иногда эти истории были забавными, и когда дедушка смеялся, я тоже смеялся. Он считал, что я все понимаю и что я очень смышленый. Я думаю, что какая-то мудрость передается генетически, но в основном мы — продукты воспитания своих родителей и их родителей. Библейский афоризм «За грехи отцов расплачиваются дети» не более верен, чем «Добродетели отцов — это их дары детям».

Дети, деньги и работа. В обществе, где преобладают материально-денежные ценности, деньги могут быть проблемой в детско-родительских отношениях. Я никогда не считал, что детям надо покупать дорогие машины и туры на южное побережье Франции на весенние каникулы. Родители должны обеспечивать насущные детские потребности, но в нашем мире денег детей, помимо всего прочего, приходится учить обращаться с деньгами.