Читаем Как жить и властвовать полностью

Если уж ты рискуешь указать правителю на какой-то недостаток, то не делай этого прилюдно. Имаму Али приписывается афоризм: «В собрании добрый, но непрошенный совет – издёвка» [355]. Подожди, пока окажешься с властелином наедине, тогда рискни его покритиковать. Бык Шатраба в «Калиле и Димне», считая, что только так подобает обращаться с советом к правителю, рассказывает: «Ведь я спорил с ним весьма редко, не одобряя вещи, что несовместимы с благоразумием, пользой или чистотой веры. К тому же я никогда не осмеливался возражать ему в присутствии его воинов или приближённых, а говорил с ним наедине и тайно, с полным почтением, уважением и страхом перед величием его сана» [356]. Приближённый должен терпеливо, стойко и без гнева или раздражения сносить те неприятные или лживые вещи, которые могут ему сказать в присутствии властелина. Если же от него потребуют ответа, то он должен даваться взвешенно и с достоинством, а не с горячностью; такое поведение – лучший довод правоты в глазах властелина [357].

Если твой противник пожаловался на тебя султану, то нельзя с ним спорить в присутствии правителя, если только от султана не поступило соответствующее разрешение или требование. При этом не будь многословен, скажи, что значимость собрания, в котором ты выступаешь, не позволяет тебе долго распространяться о пустяках, постарайся выказать пренебрежение к этим обвинениям, можешь подвергнуть их насмешке с соблюдением меры. Что касается твоего врага, то, если ты так будешь себя вести, он обязательно вспылит и подозрение в неправоте падёт на него [358].

Приближённый не должен отвечать на тот вопрос, который поставлен владыкой кому-то другому, даже если и считает, что его ответ был бы более правильным; даже если вопрос поставлен всем присутствующим, нужно подождать, пока укажут конкретно на тебя: быть может, властелин хочет испытать вопросом кого-то из присутствующих, а ты всё испортишь своей поспешностью [359].

«Когда спрашивают нескольких, не отвечай первым, стараясь опередить собеседников, ибо это признак заносчивости и легкомыслия. Все присутствующие постараются опровергнуть твои слова, упрекая тебя в невежестве, а если ты помедлишь и дашь ответить другим, то словно проведёшь смотр их мыслям и речам, как полководец – своим воинам, и оценишь их, поразмыслив обо всём, что услышал. И тогда отвечай, подготовив разумные доводы, дабы посрамить своих соперников. Если же не дойдёт до тебя черёд и станут говорить о другом, прежде чем ты успеешь ответить, то тебя никто не упрекнёт в молчании, ибо в этом не будет твоей вины или упущения» [360].

В собрании нельзя кивать или указывать пальцем на кого-то, либо что-то нашёптывать на ухо соседу; это может привести к опасным недоразумениям [361].

Продолжением этих рекомендаций вполне может быть параграф «Смерть человека – на кончике его языка» (раздел «Беречься»).

Как слушать

Есть прекрасное русское выражение – «поедать глазами». Вот так и нужно слушать начальника, даже если он порет несусветную чушь.

Как и обвалившийся потолок не отвлёк придворного от того, чтобы халифу внимать

Известный бытописатель арабского Средневековья Джахиз повествует о том, что как-то аббасидский халиф ас-Саффах рассказывал собравшимся в меджлисе (своего рода посиделки, слово происходит от глагола джаляса – «сидеть») истории о персидских царях. Вдруг резкий порыв ветра сорвал лёгкую крышу и обрушил её на присутствующих. К счастью, никто не пострадал, но испугались и засуетились все, включая самого халифа. Впрочем, не все. Один из придворных по имени Абу-Бакр ан-Нури всё это время неотрывно смотрел на ас-Саффаха, что, кстати сказать, несмотря на наступившее замешательство, халиф отметил, он и спросил Абу-Бакра: „Ну и странный же ты человек, право! Почему ты не испугался, как это произошло с нами всеми?“ – „О Повелитель правоверных, – ответил ан-Нури, – сказал Аллах в своей Книге: „Не устроил Аллах для человека двух сердец внутри…“ (33:4). У человека ведь одно сердце. И было оно занято тем, что говорил Повелитель правоверных, и не было в нём места ни для чего другого. Ведь Аллах, если захочет облагодетельствовать раба Своего, то сделает это через повествование, услышанное человеком от Пророка или Повелителя правоверных. И такой чести я удостоился. Ум мой и мысли были заняты только этим. Да если бы Земля перевернулась, я и то этого бы не заметил! Ведь в это время я слушал Повелителя правоверных!“» [362].

* * *

Не думаю, что читатель окажется в подобных условиях, но принцип ясен.

Осведомляться

Один из секретов политического долголетия

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология