Как жить и властвовать

И за пределами государства были вещи, которые не могли не интересовать властелина. Это – «приграничные страны», как выразился аль-Маварди [385]. Понятно, для чего это было нужно. Ибн-Арабшах в «Приятном плоде для халифов» (трактат не опубликован, хранится в Санкт-Петербурге) рассказывает о том, как тщательно готовился к своим походам знаменитый завоеватель Тамерлан (Тимур). Он требовал, чтобы для него составлялись подробные описания тех стран, куда он собирался выступить походом, – «какие там дороги и пути, города и сёла, тропинки и укрытия, крепости и цитадели, места ближние и дальние, равнины и ухабы, пустыни и пустыри, путевые вехи и места, откуда подают сигналы зажжённым огнём, воды и реки, племена и народы, ущелья и перевалы, места известные и неизвестные, маршруты переходов и стоянки, местности заселённые и безлюдные». Тамерлан особо требовал, чтобы описание было подробным, детальным и не грешило краткостью, чреватой вредной недосказанностью. Великий завоеватель приказывал также изображать на рисунках всё – «движущееся и неподвижное на западе и на востоке, вдали и вблизи, направо и налево, равниной и горами, в длину и в ширину, по небу и по земле, сушей и морем, в пыли и в зелени, у источников и стоянок» [386][57].

Как видим, от властелина требовалась тщательнейшая и подробнейшая информационная проработка практически всех аспектов окружающей его действительности. Вопрос стоял так: осведомляться обо всём важном и, возможно, победить, или ничего не ведать о происходящем и наверняка погибнуть.

Трудный выбор: неполная истина или чреватая обманом полнота?

Информационная самообеспеченность правителя в реальности и в легендах

Не подлежит сомнению, что исключительно ценным является непосредственное, прямое ознакомление с теми аспектами, срезами действительности, которые мы назвали объектами информированности. Например, для того чтобы хорошо знать жизнь подданных, нужно с ними хотя бы изредка общаться напрямую. «Давай людям свободный доступ к себе, показывай им своё лицо, заставляй своих стражей относиться к ним спокойно (вариант: успокаивай свои чувства), будь с ними мягок и приветлив в своих вопросах и речах и обращай на них свою щедрость и милость», – так наставлял своего сына Тахир Ибн-аль-Хусайн [388].

Здесь есть, конечно, многие трудности и опасности – например, в условиях прямого контакта с подданными властелин может стать жертвой покушения. Тахир обращает внимание на один аспект – психологический. (Это, кстати сказать, заставляет думать, что в исходном тексте речь шла не о стражах, а о чувствах; ошибка возможна из-за сходного написания двух слов.) «Тот, кто сам непосредственно занимается делами людей, иной раз чувствует себя угнетённым обилием доходящих до него дел, занимающих его мысли и думы, в том числе и таких, которые причиняют ему заботы и затруднения; но зато нельзя, конечно, и сравнивать того, кто стремится осуществить на деле справедливость, помня о своих добрых делах в этом мире и достоинстве награды, ожидающей его в мире будущем, с тем, кто просто занимается делами благочестия и ими пытается заслужить милосердие Аллахово» [389].

Многие халифы и наместники пользовались этим способом, называвшимся в мусульманской административной практике маза́лим – рассмотрение жалоб. В определённый день, как правило, в мечети, правитель принимал тех жалобщиков, чьи проблемы не могли решить ка́дии – шариатские судьи. Он был окружён охраной и помощниками (для защиты от покушения и для осуществления приговора, если того потребуют обстоятельства), чиновниками разного ранга (для принятия к исполнению выносимых решений), законоведами-факи́хами (для консультации относительно запутанных проблем), секретарями-ка́тибами (для ведения протокола), свидетелями (для подтверждения или опровержения претензий, заявлений и жалоб) [390].