Какого темного?

– Какой ты скрытный, – Марита лучилась отличным настроением. – Ничего, в полдень все тайное станет явным. А ты, Лави?

– Буду петь.

Что-то мне подсказывало, что песня будет о любви. Главное – не уснуть. Не люблю длинные эльфийские баллады. После завтрака я отправился воплощать свой маленький замысел в жизнь. То есть тренироваться. Все хорошо в академии, только тренировок часто не хватало. В итоге чуть не пропустил начало соревнований – если бы Шун не всполошился, бегая туда-сюда вокруг меня, так и не заметил бы, как прошло время.

Заглянул в общежитие, переоделся и стянул волосы на затылке, чтобы не мешали. Все, готов. Подхватил любимый меч, так и не отправленный обратно во тьму, и легкой походкой отправился на поле. Жеребьевка уже началась. Я едва протиснулся к Редеусу и достал последний листок с цифрой восемь. Вот и отлично. Уверен, последнее впечатление – самое запоминающееся. А я еще ни разу не выступал восьмым.

Лави повезло меньше. Эльф с кислым видом показал мне первый номер. Я похлопал его по плечу – ничего, удача любит смелых – и занял место на скамье, а Лави почти сразу же отправился в центр поля.

В руках эльфа возникла гитара. Признаться, я ожидал более тонкого инструмента. Как минимум, лиру или арфу. Так что Лави удалось меня удивить.

– Посвящается всем светлым, влюбленным в темных, и всем темным, влюбленным в светлых, – Лави проникновенно посмотрел в сторону Ранибетты. Девушка зарделась. Видимо, догадалась, что эльф к ней неровно дышит, и даже слегка прониклась. А я зевнул, прикрывая рот ладонью.

Раздался первый перелив аккордов. А когда Лави запел, я подумал, а не поменять ли свой номер, пока не поздно. Потому что пел эльф так, что даже мое темное сердце замерло, а потом пустилось в пляс.

В любви, как на войне кровавой,
Есть те, кто в битве победил.
А есть, кто был окутан славой,
Да только голову сложил.

И выбор сложным оказался —
Бороться или же упасть.
Я не умел, увы, сражаться,
И в сердце победила страсть.

Что делать мне? Ведь я захвачен
Врагом по имени любовь.
И был мне, видно, предназначен
Удел погибших за нее.

Мой свет с твоею тьмой несхожи,
Ведь тьма не любит ярких дней.
Но нет светлей любимой кожи,
Любимых глаз твоих – темней.

Что делать мне? Ведь я не в силах
Свою любовь убить в бою.
И заплачу за счастье милой,
Коль та захочет, жизнь свою.

Судьба – насмешница, а значит,
Не знать мне счастья – только ты
Мне улыбаешься и ранишь
Кинжалом острым красоты.

Что делать мне? Я погибаю,
Не проклинаю, а клянусь,
Что может стать моим спасеньем
Прикосновенье милых уст.

И если тьма со светом может
Соединиться хоть на миг —
Пусть станет грудь моя как ножны
Для слов признания твоих.

Что делать мне? Любовь не в силах
Забыть, о милости молю.
Уж если смерть – то рядом с милой,
С последним пламенным «люблю».

Я даже расчувствовался. Печальная баллада. А главное – краткая. Ладно, стоит признать, эльф пел так, что заплакали бы даже камни. Вот и Ранибетта вытирала платочком покрасневшие глаза. Это был успех! Если не в соревновании, так в любви точно.

Сам Лави бросил печальный взгляд на возлюбленную, чтобы у той не осталось сомнений, кому адресована песня, и медленно пошел к скамье.

– Ну как? – шепотом спросил он, наблюдая, как на поле выходит стихийник.

– Высший уровень, – без лести ответил я. – Живи ты в темной столице, я бы предложил тебе высокую должность в королевском театре.

– С ума сошел? – фыркнул эльф. – Не стал бы я выступать перед темными. Искусство – это от души, а когда дело касается денег, все волшебство пропадает.

Я задумчиво кивнул. Может, мой ушастый друг и прав. Откуда мне знать? У темного властелина деньги есть всегда. А вот искусства зачастую не хватает.