Калейдоскоп

Паранормальное манто,

Кашне залезло на загривок.

Кому-то то, кому – не то,

Но так красиво и игриво!

На бриджах старое пятно,

Его оставила собачка —

Сходила подлая, потом

Ещё раз, может быть, на сдачу.

Одним кроссовкам повезло —

Живём в Твери, а не в Палермо, —

И в октябре здесь, как назло,

Дождём развозит путь и нервы.

Но экстрасенс и там и тут

Способен с аурой бороться.

Из обезьян нас создал труд

И выплюнул на дно колодца.

* * *

Стреножен конь, затуплено копьё,

Пылится щит на дальних антресолях.

Как далеко нехитрое житьё

Среди сражений, праздников и боли!

Давно ушли друзья в небытиё,

Давно любовь свои сложила крылья.

Теперь лекарства, тёплое питьё

И книги, чуть приправленные пылью.

Но сердце разве выдержит её —

Сырую прелесть тихой, мирной жизни?

Когда слетается чумное вороньё,

Ещё не поздно послужить отчизне.

Вновь руку греет добрый кладенец,

Вновь на груди протёртая кольчуга.

И в каждый бой, как в церковь под венец,

Ведёт старуха-смерть – последняя подруга.

Memento mori

В руках синица плачет

И рвётся в облака.

Изменница удача

Наткнулась на рога.

Её трясёт, как тряпку

В кровавой пене бык.

В Багдаде всё в порядке,

Он ко всему привык.

Пускай журавль в небе,

Он – символ, он – мечта.

Подумаем о хлебе

И зрелищах пока.

Заговорит, поверьте,

Когда-нибудь ишак.

Но помните о смерти

И с ней сверяйте шаг.

* * *

Земля разверзлась, словно пасть,

И поглощала всё живое.

Но не должны в неё попасть

Лишь те, кто с гордою главою

Стояли на весах судьбы,

Не убоявшись горшей доли,

И не склоняли головы,

А рисковали головою.

Когда качнулись небеса,

Почти готовые сложиться,

Не напрягали голоса

И к солнцу направляли лица

Лишь те, кому не мил покой,

Смотрели прямо днём и ночью,

Пока сердца пронзала боль,

И сердце разрывалось в клочья.

Пучина грозная, восстав,

На грешный мир волну обрушив,

Сметала мускулы застав

И в хляби превращала сушу.

Лишь те, кто жить умел в любви,

Нашли прибежище в ковчеге…

Их руки в струпьях и крови,

Мечты о доме и о хлебе.

Тень