Калейдоскоп

Слово – это, пожалуй, не птица.

Посмотри на него, послушай.

Если слишком не торопиться

И вдохнуть, скажем, тихо душу,

Замечаешь, оно прозрачно,

Как ручей в лазуритовый полдень,

Как надёжный обет безбрачья,

Когда путь удовольствия пройден.

Слово может быть тоньше, чем волос,

Не уловишь призрачной сути.

Так колеблется зрелый колос,

Так зерно жерновами крутит.

А потом разлетится звонко,

Словно кубок разбит хрустальный.

Слово может водить по кромке,

В грудь вонзаться булатной сталью.

Быть потвёрже алмазной крошки,

Не позволить назад ни шагу.

Или солнцем войти в окошко,

Чтобы тенью упасть на бумагу.

Слово может быть грязным и чистым,

Жирным, лёгким, тяжёлым, праздным,

Если доброе, то лучистым,

Если злое, то безобразным.

Разрушаются камни и царства,

Остаются мечты и могилы.

Слово может быть главным лекарством,

Если вспомнить: «Вначале было…»

Рассказ свидетеля

…Уже смеркалось. Филин где-то ухал.

Гоняя веткой злую мошкару,

По лесу шла не то чтобы старуха,

А женщина, познавшая войну.

Вокруг кружились стройные берёзы,

Кукушка куковала вдалеке.

И горькие, совсем не бабьи слёзы

Сползали по обветренной щеке.

Но вдруг кольнуло, будто в бок иглою.

Она остановилась, чуть дыша.

Среди кустов присыпано хвоёю

В пелёнках рваных тело малыша.

Обмотан рот какой-то тряпкой яркой,

Конечно, чтобы малый не кричал.

Она плечами поводила зябко.

«Кто ж это сробил – нелюдь, тать, шакал?»

Сорвала ленту, развернула ткани.

Сквозь кроны слабый пробивался свет.

Такой смешной, налитый соком парень,

На месте всё, лишь крайней плоти нет.

«В Хотеевке куда с жидёнком деться?

Придумаем, когда настанет срок».

Она обтёрла маленькое тельце

И завернула в ношеный платок…

Здесь просека времён царя Гороха,

На глиняный карьер она ведёт,

Оттуда ночью доносился грохот,

А утром возвращался пьяный взвод.

По пятницам, дождавшись, как стемнеет,

Холёные арийские сыны

Вели к карьеру высохших евреев,

Детей Советской радужной страны.

Здесь – на скрещенье трёх держав могучих, —

Где новый мир неутомимо рос,

В сырые рвы их сваливали кучей,

Решая нерешаемый вопрос.

И с той поры, лишь выстрелы смолкали

И занимался новый рабский день,

Бежали в лес, подкидышей искали

Простые бабы с ближних деревень.

Вам – малоросскам, белорускам, русским

К чему так глупо было рисковать,

И подставлять себя холуям прусским,

И самых близких тупо подставлять?!

Но нарушая дикие запреты,

Они спасали брошенных детей.

Наверное, поэтому планета

Не сходит с предначертанных осей.

Пусть ложка дёгтя портит бочку мёда.

Семь жизней не прервалось – это как?!

Пока геройскому карательному взводу

Не предписали брать с собой собак.

Ближний Восток