Калека, Дева, Старец и Дитя

Мёртв. Датэ мёртв. Убил ли он себя сам, стараясь пересилить его техники. Убила ли его Ива или он, Илай, в тот момент, когда отрубил голову — это не так важно сейчас. Это уже не его враг. Он не мог всерьёз сражаться с трупом. Но ему всерьёз пришлось себя уговаривать отступить.

Спрятав меч в ножны, Илай повернулся спиной к купели, и Ива впервые посмотрела на него так. Будто он пожертвовал ради неё чем-то, действительно, важным, и она не ожидала такой щедрости. Илай мог стоять так под её взглядом вечно. В конце концов, он впервые выглядел выигрышно на фоне Датэ.

— Что ты наделал? — прошептал один из Детей, портя момент к чертям. — Он хотел мира этой земле. А теперь он будет мстить.

— Ему больно, — вторил ему другой.

— Он будет в ярости, — поддакнул их приятель.

— Никто не позорил его так.

— Перед его людьми, перед его единой.

— Перед всем городом.

О да, пусть даже не сомневаются, его отрубленную башку увидит весь город: ещё одна причина не уродовать его до неузнаваемости.

Илай глядел на рыдающих Детей, не имея ни малейшего понятия, что с ними делать.

Они точно с ума сошли — закатили ещё одну истерику, похлеще первой, отчего создалось впечатление, что всё это время, распуская сопли, они не горевали по Датэ, а пытались его утешить.

Чувствуя себя идиотом, Илай подумал о том, чтобы всё-таки проверить пульс. У обезглавленного трупа. Может, заодно убедиться, не дышит ли он, чёрт возьми?

Грёбаное безумие.

Но что самое странное? Порядок в этом бардаке навела та, кому больше остальных полагалось паниковать.

— Отправляйтесь во дворец, — приказала Ива, и Дети мигом притихли, внимая ей. — Кому если не вам просить пощады и милосердного суда у своего собрата. Вы должны сдаться императору. Ваша армия разбита. Ваш предводитель мёртв. Ваш «объединительный поход» завершён. Всё кончено.

Эти слова, произнесённые этим голосом…

Илай понял, чего ему не хватало, чтобы почувствовать вкус победы.

Прода

* * *

Но это он напрасно, эффект продлился недолго. До тех пор, пока Илай не вспомнил, что потерял в этой войне больше, чем добился. Да, его худшие прогнозы не подтвердились, зато случилось то, чего он никак не ожидал. Ями погибла, и это было его главным поражением: то, что она сражалась за Датэ, и Илай убил её лично, но убить лично Датэ не смог.

Он худший учитель и худший опекун. Стоило задуматься, каким он будет отцом. Не то чтобы он всерьёз собирался. Илай гнал от себя такие мысли в прошлом, а сейчас ему тем более было не до этого. Весь город погрузился в траур, каждый кого-то хоронил, он в том числе и не только племянницу. Наоборот, её погребение прошло одиноко и без суеты, тогда как ради Датэ он расстарался от души. Илай сам приготовил ему вечное ложе, ведь он настоящий мастер опечатывать гробы.

Стараясь принять максимальное участие в его смерти, Илай расписал его новое «убежище» вдоль и поперёк сильнейшими печатями и тоже израсходовал на это ванну крови. Но, как и в случае с обезглавливанием, он не мог гордиться собственным мастерством, хотя знал, что всё сделал идеально. Просто с некоторых пор «идеально» не значило «достаточно». Достаточно никогда не будет, вот в чём проблема.

— Ты чувствуешь что-нибудь? — спросил во время похорон Илай у императора, и тот пожал плечами.

— А должен? Ты уложил его в гроб, где печатей больше, чем в моём святилище.

Дитя не там поставило точку. Закончить предложение стоило на «ты уложил его в гроб». Этого бы хватило.

Илай превращался в ещё большего параноика, чем когда их преследовали, ведь когда их преследовали, он понятия не имел, кто такой Датэ. Ублюдок выращенный и вскормленный Девой: пока он не передаст своё бессмертие потомству, чёрта с два он смирится с тем, что его убили.

Илай перевёл взгляд на Деву, пытаясь убедить себя в том, что она не пошла бы на такое. Цель оправдывает средства? Не в этом случае, чёрт возьми.

Ива укрыла труп чёрными мехами, задумчиво прошептав:

— Он всегда хотел покорить эту мифь, и я знала, что однажды у него это получится… Он мог бы сделать это техниками Дев, но предпочёл убить и снять шкуру. Таков его способ демонстрировать свою любовь.

К женщинам, в том числе.

Хотя, да ладно, как будто его методы лучше. Илай понимал, что снести голову её бывшему, организовать похороны, предоставить гроб, выбрать место и глубину захоронения — тоже плохой способ объясниться в любви. Кроме того? Он скрывал от неё правду всё это время, он не оставил ей выбора, а ведь Датэ напал на город именно потому, что верил, что у неё этот выбор был. Фактически, Илай лгал ей, и едва ли это пойдёт на пользу их отношениям. Так что он не обольщался: то, что Ива не досталась Датэ, ещё не значило, что она останется с ним.

Возможно, те её слова про «всё кончено» относились и к нему, кто знает.

Как бы там ни было, Илай не собирался навязываться ей, пока она не придёт в себя. Это могло занять много времени, учитывая вечную молодость Дев и их отношение к скорби. Десять лет, насколько он помнил. Десять лет, которые он ей задолжал…