Читаем Календарные обычаи и обряды народов Передней Азии. Годовой цикл полностью

Суккот (sukkot — «кущи», «шалаши» празднуют в 15-й день месяца тишр: память об окончании Исхода евреев из Египта (sukkah — «куща», «шалаш»; в этих временных жилищах они, согласно традиции, жили в пустыне). Праздник продолжается семь дней (причем только первый и последний считаются праздничными, а остальные — hol ha-mo’ed, «будни праздника»).

В библейскую эпоху Суккот был одним из трех главнейших праздников, во время которых предписывалось совершить паломничество в Иерусалимский храм. Он известен в кн. Договора (Исх. 23:14–17). Однако обозначение его как праздника Кущей появляется только в Жреческом кодексе (т. е. в послепленную эпоху). Более ранние тексты называют его hag ha-asif — Праздник урожая: «Три раза в году справляй праздники, посвященные мне:… и праздник сбора урожая в конце года, когда уберешь с поля выращенное трудами твоими» (Исх. 23:14, 16; см. также: Исх. 34:22). Любопытно, что в некоторых текстах он называется просто hag — праздник: «и собрались к царю Соломону на праздник (hag) все Израильтяне в месяце афаниме, который есть седьмой месяц» (1 Царей, 8:2; см. также: 2 Хрон. 7:8, где говорится, что праздник продолжался семь дней; пророк Иезекииль (45:25) в своем пророчестве о будущем царстве говорит, что этот праздник справляли в пятнадцатый день седьмого месяца).

В древнейших текстах содержится только предписание всем мужчинам обязательно совершать паломничество в местное святилище. Более подробные предписания имеются в кн. Левит (23:34–43), где праздник впервые назван sukkot и где указывается на то, что он продолжался семь дней; но собственно праздником считался только первый день, во время которого, как и во время восьмого, заключительного, запрещалась работа и предписывалось созывать «священное собрание». Остальные дни рассматривались как «будни праздника» — hol ha-moed. В этом же отрывке есть очень интересные предписания относительно проведения некоторых праздничных ритуалов: «И возьмите себе в первый день [праздника Суккот] плод дерева прекрасного, ветви пальмовые и ветви дерева широколиственного, и верб речных, и радуйтесь перед Богом Всесильным вашим семь дней;… в шалашах живите семь дней; и каждый житель страны в Израиле должен жить в шалаше» (Лев. 23:40–42).

В этот день в Иерусалимском храме в жертву приносили крупный и мелкий рогатый скот, в том числе козла «в жертву за грех», для очищения, а также муку и масло (причем общее количество приносимых в жертву быков достигало 70) (Чис. 29:12–38; Втор. 31:10–13). Предписывалось также читать перед народом Тору. В 1 книге Царей рассказывается, что праздник Суккот совпал с днем освящения царем Соломоном 1-го Храма (в седьмом месяце, который в этом отрывке известен под более древним названием афаним, а не тшири). Поэтому в тот год праздник отмечался особенно торжественно. Там же впервые упоминается, что во время праздника Суккот читалось моление о дожде (1 Царей, 8:35–36; см. также: 2 Хрон. 7:8). С ним связано предание о похищении (браке-умыкании) женщин в древнем Силоме, происходившем, согласно тексту, в виноградниках (Суд. 21:19 и сл,). После отпадения 10 колен от Израильского царства правитель Иеровоам из политических соображений перенес праздник на восьмой месяц и сделал центром культа Бет-Эль (Вефиль), где воздвиг жертвенник в виде золотых тельцов (1 Царей, 12:26–33). Но впоследствии Суккот вновь начали праздновать в седьмом месяце. После Вавилонского плена праздник опять стали отмечать в Иерусалиме, причем на кровлях домов и на площадях города строили кущи из веток масличных, пальмовых, миртовых и других видов деревьев (1 Ездры. 3:1–4; Неем. 8:13–18).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги