Читаем Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники полностью

Обряд «казни петуха» сопровождался буйным весельем. Петуха несли торжественно на поле за деревней в сопровождении музыкантов. Там его привязывали к врытому в землю колу, юноши (а иногда и девушки) с завязанными глазами пытались ударить его саблей или цепом. Когда-то всех присутствующих при этом обряде кропили петушиной кровью, петуха варили, мясо его должен был отведать каждый{687}. В центральной Моравии (на Гане) петуха зарывали по горло в землю, чтобы труднее было отрубить ему голову{688}. Более позднего происхождения, видимо, бывший очень популярным «суд над петухом», где читалась жалоба на его проделки, выносился смертный приговор, а отдельные части тела «завещались» конкретным лицам, которые при этом нередко очень остроумно высмеивались. Таким же образом «казнили» и селезня{689}.

Столь же торжественно «казнили» и барана. В этом обряде участвовало несколько масок, среди которых были судья, палач, солдаты, дружка, которая просила простить барана. Обряд превращался в театрализованное представление. В Моравии барана украшали цветами, пели при этом песни, убить его одним ударом сабли должен был верховодивший молодежью «староста» (stárek). А в окрестностях г. Брно каждый из четырех юношей — «старост» должен был убить своего барана{690}. Если удавалось одним ударом отрубить барану голову, то это считалось особой доблестью. Присутствующая молодежь при этом пела: «Этот первый староста (способный парень). Он убил барана сразу одним ударом» («Ten první stárek (švarný šohájek), von hot’al berana na jeden razek»){691}.

Пережитком обряда жертвоприношения был и распространенный более всего в чешских городах обряд «сбрасывания козла» в день св. Якуба (25 июля). Козла сбрасывали с башни или с высокой крыши дома, а затем мясники добивали его топором.

Обряды эти были распространены когда-то и у других европейских народов. Они несколько раз запрещались как правителями, так и церковью. Однако традиция эта сохранялась очень долго{692}.

Во время празднования храмовых праздников в некоторых областях сохранялись рудименты обрядов, связанных с поминовением умерших. Так, в северо-восточной Моравии в этот праздник обязательно ходили на кладбище, а в некоторых местах туда отправлялись торжественным шествием еще в начале нашего века{693}. В костеле служили особую службу по умершим.

Храмовые осенние праздники сохранили свое значение и в настоящее время. Празднует их главным образом молодежь, танцующая несколько ночей подряд (от пятницы до понедельника). Религиозный характер праздника остается только в памяти старшего поколения. Как и прежде, на этот праздник съезжаются близкие и дальние родственники со всех концов страны, особенно это наблюдается в Словакии.

Храмовые праздники заканчивают осенний цикл календарных праздников, начинаются пост (адвент) и переход к зимнему периоду. В день Dusicek и официального праздника поминовения умерших (Všechný sváte) 2 ноября посещают кладбища, убирают могилы своих близких цветами, зажигают свечи, которые заменили прежние костры, горевшие в этот вечер. Эти огни должны, как в это долго верили, хранить и живых от действия злых сверхъестественных сил.

Итак, летне-осенний цикл календарных праздников у чехов и словаков конца XIX — начала XX в. сохранял отчетливо следы дохристианского солярного и аграрно-скотоводческого культа.

Праздники сбора урожая и окончания полевых работ отмечаются и в настоящее время, но они приобрели совершенно иной смысл. Многие древнего происхождения обряды возрождаются в представлениях на очень популярных сейчас у чехов и словаков фольклорных фестивалях.

ЛУЖИЧАНЕ

С. А. Токарев

Самый популярный из летних праздников у лужичан, как и у других европейских народов, — это день св. Иоанна Крестителя (Jan Křċenik) 24 июня. По существу это, конечно, древний, дохристианский праздник летнего солнцестояния, как рождество — зимний солнцеворот, но церковь приурочила его к дню Иоанна Предтечи{694}. Но все традиционные обряды, обычаи и поверья, связанные с 24 июня, чисто народные и не имеют ничего общего с христианством.

Как и у других народов, у лужичан есть поверье об особой целительной и колдовской силе растений, собранных в иванов день или в ночь накануне его. Некоторые травы так и называются «ивановскими цветами» (janske kwětki). Особенно целительными считаются: полынь (Artemisia vulgaris), зверобой (Hypericum perforatum), лесной крестовник (Senecio silvatica), цимбалярия (Серhalanthera), львиный зев (Antirrhinum orontium). Полынь считается апотропейным средством против ведьм и злых духов.

Собирать эти травы надо в иванов день, рано утром, до восхода солнца. Из девяти таких растений сплетали венок и вешали его к потолку посредине комнаты; верили, что венок этот будет весь год висеть и вращаться; его употребляли для лечения некоторых болезней. Прошлогодний венок сжигали, окуривая при этом домашних животных{695}.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное