Калигула, или После нас хоть потоп

-- Было за что аплодировать, а ты думаешь иначе, Невий? -- отплатил Луций Макрону за его "мальчика". Макрон тотчас обратил на это внимание. Эге! Впервые он назвал меня Невием. Фамильярность по отношению к тестю или дерзость?

-- Было за что аплодировать. -- поддакнул он. -- То, что он сделал как консул, было отлично, а что обещал сделать как император, это просто великолепно! Молодец наш молодой. Но не уверяй меня, что ты для этого ничего не сделал. Аплодисменты после каждой фразы... Отлично! Сколько это стоило?

-- Разве дело в деньгах?

-- Ты прав. В эффекте. И нюх у тебя на это хороший. Но еще я хотел бы знать, как тебе удалось уговорить этих чародеев, чтобы дым постоянно поднимался вверх, хотя ветер дул как сумасшедший? Это был потрясающий трюк.

-- Какой дым?

-- Во время жертвоприношения, когда император освящал Августов храм на форуме, -- Макрон разозлился. -- Не изображай передо мной, будто ничего не знаешь! Этого я тебе не советую делать! Мне не нравится, когда со мной валяют дурака!

Луций, довольный, усмехнулся:

-- Ты так думаешь? Никакой это не трюк. Алтарь находился на восточной стороне храма, а ветер был западный. Вот и весь секрет!

Макрон посмотрел па Луция с завистью, но сказал без ехидства:

-- Все тебе удается. Ты рожден под счастливой звездой. -- Потом продолжал язвительно, шагая по залу. -- Только не известно, как еще все обойдется в цирке. Сегодня может решиться многое, мальчик. Будь внимателен. -- Он посмотрел на дубовую дверь. -- Цирк -- самая большая его страсть, это ты знаешь. Лучше разбей квадригу, дай себя переехать, но проиграть ты не имеешь права. Иначе я не представляю, что будет. Он отправит тебя на Рейн, а Валерия лишится жениха.

Луций из-под прикрытых век бросил на Макрона взгляд, полный ненависти. Жених Валерии! Ах, мой префект, так далеко мы еще не зашли. Эта игра скоро кончится. Я знаю. Ты и она, вы сделаны из железа. Отступление -- это вам незнакомо. Только нападать и властвовать. Но я тоже крепкий орешек. Я тоже люблю нападать и никогда не подчинюсь гетере, да кроме того, еще дочери раба. Ей бы очень хотелось водить меня на веревочке, как собачку. Но не торопись. Я буду вершить судьбами людей, а не она моей! Даже если, даже если... У Луция при воспоминании о поцелуе Валерии холодок прошел по спине. Он вцепился руками в подлокотники кресла и нахмурил лоб. Я не положу проститутку в постель Курионов. Пепел отца воспламенится. Да, у тебя отец -- префект претория. Но это так мало для Куриона. Он метит выше. Очень высоко. Не сенаторская дочь Торквата, не дочь всемогущего Макрона, а Ливилла, сестра императора! Луций внезапно зло рассмеялся:

-- У тебя сегодня тоже будет день не из приятных, мой Макрон...

-- Почему? -- спросил префект.

-- "Каково тебе будет, когда на глазах у ста шестидесяти тысяч человек в цирке рядом с Калигулой сядет императрица, твоя бывшая жена?

Удар не достиг цели. Макрон улыбнулся.

-- Ты удивляешься Калигуле? Энния -- отличная женщина. А императору мы должны желать самого лучшего, разве нет? А ты не волнуешься? -- перевел Макрон речь на другое. -- Это будет тяжело. У синего, как я слышал, отличный арабский конь...

Луций выпятил грудь, и серебро панциря метнуло молнии.

-- Я волнуюсь? Ты же сам сказал, что я дитя Фортуны. Или, если хочешь, Фортунин жених.

Макрон не понял намека, но что-то ему в Луций не понравилось. Слишком самоуверен? Спесивость патриция? Самомнение любимца императора? Не слишком ли рано ты начал заноситься, мальчик? Восемь месяцев назад в таверне в Таррацине ты сидел передо мной паинькой и пожирал Валерию глазами. А теперь слишком явно стал зазнаваться. Начинаешь обходить меня. Не думаешь ли ты оставить меня позади? Даже Валерия над тобой уже не имеет власти, как мне кажется. Я знаю. теперь у тебя опора посильнее. Ну да не забывай моей поговорки милый: даже на Палатине ни одно дерево не растет до неба!

Дубовые двери растворились, вошел император. Луций вскочил.

-- Ах! Ты выглядишь сегодня как бог, мой Гай! -- с восторгом произнес Луций.

-- Великолепнее фараона, -- поспешно присоединился Макрон.

Император усмехнулся, принимая их поздравления. Потом спросил заботливо:

-- Ты в хорошей форме, Луций?

-- Я думаю, мой дорогой. Ради тебя я должен выиграть, иначе я дам растоптать себя коням.

-- Представители от сената, жрецов, коллегий и магистратов ожидают тебя в атрии, мой император, чтобы поздравить тебя, -- сообщил Макрон.

-- Я приму их в перистиле. Вы оба будете со мной. В здании слишком жарко. А потом в цирк!

-- Лектику или коня? -- спросил Макрон.

-- Ничего. Я пойду пешком.

-- Тогда охрану...

-- Нет, мой Невий. Я не пойду в сопровождении преторианцев. Ведь никакая опасность мне не угрожает.

-- Никогда не известно, -- бубнил Макрон. -- А что, если какой-нибудь сумасшедший...

Луций перебил его:

-- И сумасшедший должен любить императора. А как утверждает Сенека, любовь народа -- лучшая охрана для монарха.

Большой цирк напоминал половинку огромной раковины, наполненной розовым мясом.