Калининградский сувенир

— Ну не знаю, — смешался я от неожиданности. — Для семьи, для детей, для развития… Жизнь вообще штука интересная.

— Это, бесспорно, — согласился со мной вампир с каким-то воодушевлением. Было заметно, что обсуждаемая тема ему близка и действительно интересна. — Но вот представьте, что всё, о чем вы говорите, уже в прошлом…

— Не совсем понимаю, — неуверенно ответил я.

— Когда меня укусили, — принялся рассказывать Иосиф Юрьевич, — мне было сорок шесть лет. Поверьте мне, для конца семнадцатого века это вполне себе солидный возраст. Многие в те времена не доживали и до тридцати. Поначалу, я как все, не понял, что со мной произошло, потом испугался, потом обрадовался и воодушевился мыслью, что теперь у меня есть время на всё. Я могу не бояться старости, могу попробовать себя в чем-то новом, могу стать богатым, успешным, даже знаменитым, если задаться такой целью. Вот только моего запала хватило буквально лет на сто, ну может быть на сто пятьдесят.

— Почему? — спросил Мирон. Рассказ старого вампира заинтересовал его, хотя лично мой мозг пока ещё не в полной мере осознавал озвученные цифры возраста. Я всегда понимал, что часть окружавших меня сущностей гораздо старше восемнадцати лет, но вот поверить в то, что девушка с кукольным личиком недавно перевалила рубеж в четверть тысячелетия!!! Всё это вместе с философскими рассуждениями вампира сбивало с толку и создавало какую-то обстановку нереалистичности.

— Потому что я понял, что удовольствия закончились, — грустно ответил вампир. — Книги прочитаны, деньги заработаны, удовольствия перепробованы, а время проходит мимо. На похоронах одного из внуков я осознал это с удивительной четкостью. Врать не буду, двадцатый век оказался очень богатым на события и немного разнообразил мое существование, но вот цепляться за жизнь я перестал окончательно. Нет, мыслей о суициде у меня не возникало, я ни в коем случае не пытаюсь торопить свою кончину, но вечная жизнь — это бремя. Тяжкое бремя, которое под силу далеко не каждому.

— Однако, — Мирон в задумчивости потянул из кармана пачку сигарет, потом опомнился и затолкал её обратно. — Я никогда не смотрел на эти вопросы под таким углом.

— А есть желание? — улыбнулся Иосиф Юрьевич. — И кем вы хотели бы стать, молодой человек? Вампиром или как ваш друг, оборотнем?

— Железным человеком, — не задумываясь, ответил Мирон. — У него костюм прикольный, и за авиабилеты платить не придется.

Вампир снова расхохотался, а я подумал, что способный смеяться так искренне и открыто не может быть подлецом, пусть даже иногда ему надо пить чью-то кровь. Инга смех своего компаньона поддержала легкой полуулыбкой, но мне показалось, что теперь она смотрела на моего напарника с гораздо большей теплотой, чем раньше.

Мы провели в ожидании новостей около часа. Как оказалось, Иосиф Юрьевич неоднократно бывал в Калининграде, причем не только в последние годы, но и в те далекие времена, когда Кёнигсберг был столицей Восточной Пруссии. Он развлек парой интересных историй о нравах того времени, высмеивая, в какие легенды превратились события давно минувших дней.

Мирон жадно слушал эти рассказы, а потом не удержался и задал вопрос, которого я от него признаться не ожидал:

— Иосиф Юрьевич, а что вы скажете про третий форт? Один наш с Андреем знакомый категорически запретил даже приближаться к нему, говоря, что это очень опасное место.

Реакция старого вампира оказалась еще более неожиданной. Веселое выражение лица исчезло как по мановению волшебной палочки, черты лица стали резкими, а кожа посерела. Он замешкался, судя по всему, подбирая слова для ответа и тут в разговор вмешалась Инга, до этого момента никак не участвовавшая в беседе:

— Оно опасное для тех, кто знает об изнанке мира. Люди пользовались фортом много лет и будут пользоваться еще столько же. А вот если туда пойдем мы с вами, то боюсь, что ничем хорошим это не закончится.

— По-моему вы преувеличиваете, — с сомнением покачал я головой. — Я много раз посещал третий форт, и ни о чем таком не слышал.

— Это было до или после того, как ты стал оборотнем? — саркастически улыбнулась Инга. — В конце концов, задумайся просто о такой мелочи. Третий форт — это самая мощная крепость в Кенигсберге, но Красная Армия захватила его практически без боя. Почему?

— Кроме того, до сих пор неизвестна судьба большинства ценностей, которые свозились в форт перед штурмом города, — вступил наконец в беседу Иосиф Юрьевич. — Я сам хотел бы стать обладателем некоторых вещиц из того собрания, но увы…

— Понятно, что ничего непонятно, — разочарованно протянул Мирон, ожидавший, видимо, более конкретного ответа на свой вопрос. — Ну что, я предлагаю всё-таки перенести нашу беседу в более приятное место. Туда, где наливают кофе и готовят мясо. По крайней мере, мне сейчас не помешал бы плотный обед.

— Поддерживаю, — легко поднялся с дивана Иосиф Юрьевич. — Тем более, что переговоры по сделке состоятся только в семь вечера и пока что непонятно, чем именно нас там будут потчевать.