Kalip

Кай, который отпил напиток из чашки, услышав это, подавился выпитым и стал кашлять, расплескивая остатки из чашки. Максуд совершенно спокойно забрал чашку у него из рук и вытер все мокрые пятна салфетками.

— Почему ты так решил? — наконец, откашлявшись, в ужасе спросил Кай.

— Твоя душа дарит им огонь, к которому мужчины стремятся и который озаряет их жизни.

Слушая поэтические ответы евнуха, он решил, что задавать ещё вопросы глупо.

Максуд, видя его широко распахнутые глаза, продолжил:

— Не переживай, у тебя в жизни будут и женщины, но счастлив ты будешь только с мужчиной.

— Ты что, предсказатель будущего?

— Нет. Мне просто сорок, я приобрел опыт и знания и вижу людей, это приходит с возрастом. Вот, выпей ещё это и ложись спать. А то мы заболтались с тобой.

Максуд завершил этот разговор. Он не стал говорить Каю, что не только опыт даёт ему видение судеб людей. Когда человек теряет что-то в своей жизни, судьба даёт ему взамен другое. Так и Максуд, потеряв возможность быть мужчиной, приобрёл дар заглядывать под покров неизведанного. Он не стал говорить Каю, что видит на его ладонях — о том, что судьба любит его и, посылая много испытаний, будет всегда к нему благосклонна. И что эта судьба даст ему выбор, но то, что он выберет, Максуд уже знал. А еще он, заглянув под покров тьмы, узнал, что путь к счастью этого мальчика будет долгим и тяжёлым, но он придёт к нему, обязательно придёт.

Глава 9

Теперь дни жизни Кая превратились в сладкую восточную сказку. О нём заботились, с него просто сдували пылинки. Уже на следующий день он хотел встать, чувствуя себя вполне неплохо и считая, что незначительные синяки и ушибы вообще привычны в его жизни. Но все посчитали его очень больным и заставили лежать ещё три дня, носясь вокруг него с подносами еды, сладостей и лечебных напитков. Только на четвертый день разрешили вставать, и то — ненадолго, постоянно контролируя его передвижения. Максуд вообще не отходил от него ни на шаг, предугадывая все его желания. Аршад тоже был постоянно рядом. Регулярно сидел с ним у кровати, развлекая беседами, потом, когда Каю врач разрешил вставать, стал с ним прогуливаться по саду. Они стали опять много времени проводить вместе в беседке, где Аршад курил кальян, а Кай лежал у него на коленях и вдыхал сладкий дым из его губ. Теперь между ними были удивительно нежные и трогательные отношения. Шейх относился к нему, как к драгоценности, боясь причинить вред любым неосторожным действием. Сейчас его поцелуи и прикосновения порхали по его лицу и губам, как крылья бабочки, лишь едва касаясь, оставляя жар сдерживаемой страсти. Его руки хоть и гуляли по его телу, но были невероятно нежны и ласковы. Он опять играл с его шёлковыми локонами, накручивая их на пальцы, и смотрел, как они струятся, стекая с них. Кай терялся в этой нежности, в этих ласках, смотрел в небо сквозь листву райских деревьев в этом райском саду с благоухающими розами и павлинами на дорожках и думал, что, наверное, так и выглядит рай. Только понимание того, что лежать на коленях у мужчины и позволять себя целовать неправильно, портило общую райскую картину его жизни. Но сейчас он был здесь и, столько раз избежав смерти за последнее время, наслаждался жизнью, запрещая себе думать и анализировать происходящие.

Так шло время. Наконец, Каю удалось убедить Шейха, что он вполне здоров и очень хочет поскакать на лошадях. Они опять продолжили их утренние безумные скачки по пустыне. Оставшийся день проходил так же в постоянных объятиях Аршада, вот только объятия эти становились всё горячее и жарче.

***

В один из вечеров под пристальным контролем Максуда Кая опять нарядили в ночные одежды и повели в покои для утех. Кай хмуро стоял во всём этом наряде, рассматривая знакомую ему комнату. Вошёл Аршад, увидел его лицо.

— Ну, что такое? Моя прекрасная роза чем-то огорчена?

Не дав Каю даже ответить, Аршад быстро подошёл к нему и, притянув за талию к себе, стал целовать. Если сначала у Кая и были слова недовольства, то постепенно язык Аршада, блуждающий в его рту, растворил все мысли, и только дыхание стало сбивчивым, а тело стало оживать.

— Пойдём. — Шейх взял его за руку и повёл за собой. Так они и шли по роскошным коридорам и залам ночного дворца, пока не вошли в одну из дверей. Осмотревшись, Кай догадался, что это личные покои Аршада. Комната была огромна, и полукруглые арки с лепниной вели в другие такие же огромные комнаты. Интерьер представлял невероятную смесь древнего востока с самыми современными новинками в мебели и дизайне. Как ни странно, всё это смотрелось очень эстетично. Не было пошлости или вычурности, было богатство и вкус. Всё до мелочей было продумано и гармонировало, подчеркивая статус владельца этого помещения.

— Нравится? — Кай вздрогнул от голоса Аршада.

— Да. Это твои комнаты?

— Да. Пойдем, покажу.