Камея римской куртизанки

Женщина поймала платок, покрыла голову – и тут же странное видение исчезло. Перед Лебедкиным снова была обычная деревенская тетка.

– Какая я тебе мамаша! – повторила она недовольно.

Лебедкин покрутил головой: примерещится же такое!

Тут из другого окна машины выглянула Дуся, улыбнулась и примирительно проговорила:

– Женщина, не сердитесь на него, пожалуйста, у него кот болеет, потому он такой раздражительный. А нам правда нужно Нижнее Коромыслово. Дело у нас там важное.

– Кот болеет? – старушка сочувственно взглянула на Лебедкина. – Нужно его в деревню привезти, на травку выпустить. Он травки поест и поправится. Коты, они знают, какую травку нужно есть. А в Нижнее Коромыслово – это очень просто, это вы сейчас направо поверните, потом прямо поезжайте до расколотого ясеня, возле него будет дорога налево, так вот вы по той дороге поезжайте, она прямо в Нижнее Коромыслово и приведет…

– Спасибо! – проговорила Дуся, и машина поехала направо.

– Ты запомнила, что она сказала? – спросил Лебедкин через минуту. – Куда теперь нужно ехать?

– Она сказала – до какого-то дерева расколотого… – пробормотала Дуся. – Только вот какого? До березы… нет, другое что-то… до ольхи?

– До ясеня, – впервые подала голос Калерия Васильевна, до этого она тихонько сидела сзади, шепча своему доберману что-то ласковое.

– О, точно, до ясеня! Знать бы только, как он выглядит, этот ясень! Береза – это понятно, клен – куда ни шло, но ясень…

– Ну вы, городские, даете! – усмехнулась почтальонша. – Ясеня в глаза не видели? Вон же он, ясень!

Впереди стояло расколотое надвое огромное дерево. И хоть ствол его раздвоился, видно было, что ясень не умер, а собирается давать листочки. Только попозже, когда уже окончательно тепло станет.

Около него Лебедкин повернул налево.

Клодия быстро шла по знакомым улицам, но сейчас, в опустившейся на Вечный город темноте, эти улицы неуловимо изменились, они стали незнакомыми и опасными.

Из переулков выглядывали какие-то подозрительные лица, мелькали темные приземистые фигуры, раздавались торопливые шаги и обрывки приглушенных разговоров.

Клодия шла, не оглядываясь по сторонам, и беззвучно молилась Гекате, владычице ночи, чтобы та оборонила ее от ночных опасностей и позволила благополучно добраться до дома.

Свернув в очередной проулок, который, как ей казалось, вел в нужном направлении, Клодия увидела вдруг большую группу людей, сгрудившихся вокруг чего-то распростертого на земле. Люди эти были одеты в черные хитоны, на лицах у них были маски сов и собак.

Клодия догадалась, что перед ней – поклонники Гекаты, страшной богини ночи. Она увидела, как в руке одного из служителей ночного культа сверкнул нож, и он воскликнул нараспев:

– Во имя нашей владычицы, повелительницы тьмы, блуждающей по дорогам ночи в поисках добычи, принесем эту невинную жертву…

Вдруг какой-то резкий голос выкрикнул:

– Здесь посторонний! Здесь чужой!

Клодия отступила в темноту, развернулась и бросилась бежать – прочь, прочь, как можно дальше…

Ее, к счастью, не преследовали, и она пошла медленнее, пытаясь узнать окружающие дома.

Вдруг из-за угла выскользнула фигура с накинутым на голову краем плаща, заступила Клодии дорогу, и хриплый голос проговорил:

– Куда ты спешишь, красавица?

Клодия попыталась обойти незнакомца, но он снова оказался перед ней и хищно ухмыльнулся:

– Не спеши, красавица! Лучше удели мне несколько минут своего драгоценного времени!