Камень Грёз

– Мне снился сон, – промолвила она. – И дети видели, что ты возвращаешься домой – о Киран, Киран!

– Он спит, – сказал Донал, выйдя к детям, дожидавшимся его в зале: он с большей готовностью встретился бы с врагами, чем с этими встревоженными лицами, которые так нуждались в любом луче надежды и опасались, что от них что-то скрывают. Они стояли, как два восковых изваяния, со страдальческими глазами, с бесконечно потерянным видом, не зная, в чем им могут солгать, и какую долю правды скажут двум детям, и какие ужасы происходили там за закрытой дверью. Они ждали, и Донал раскрыл руки им навстречу. Они подошли к нему, и он крепко обнял их, как товарищей, не как детей, и почувствовал, как все перед ним закружилось в вихре потери и страха. Наверно, то были их талисманы. У него перехватило дыхание, и он почувствовал себя потерянным во мгле, словно они стояли где-то беззащитные, открытые добру и злу.

– О боги, – пробормотал Донал, – он поправится. Я ведь поправился. А его она любит больше.

Дети посмотрели на него – две пары изумленных глаз; но вокруг них были лишь стены зала – твердый камень, и ярко горели факелы, ибо окон здесь не было.

– Железо, – прошептал Келли, – Донал, они ранили его железом.

– Железа уже нет. Мы вытащили его. – И картина вновь ожила перед его глазами – восковая кожа, ножи Шихана, но крови было немного… Донал взглянул на их детские лица, на их бледные-бледные лица, словно они лишились слез, как их отец – крови. Они еще ничего не знали, не подозревали о грозовой стене, громоздившейся над ними, о том, что отец их неестественно бледен.

– Можно нам на него посмотреть? – спросила Мев.

Это им не было разрешено. Их мать запретила. Но Бранвин не видела их лиц, не слышала их голосов, таких спокойных и трезвых, что они надорвали бы ей сердце.

– Да, – ответил он, – но только из дверей. Вам же не хочется будить его. Послушайте меня. При таких сильных ранах лучшее лекарство – сон.

И он подвел их к двери и распахнул ее шире, чтобы им стали видны лежащий Киран и Бранвин, стоящая рядом на коленях.

Лицо его было спокойно. И на лице Бранвин была теперь безмятежность. Она посмотрела на Кирана, потом на детей и сделала им знак, чтобы они подошли, предварительно приложив палец к губам. И дети приблизились к постели отца.

«Прости меня», – говорил взгляд Донала, но Бранвин обняла своих детей – Мев, а потом Келли, утерла ладонями их слезы, которые беззвучно катились по их спокойным и бледным лицам, а затем безмолвно попросила их удалиться. И Донал снова протянул руку к детям и сам взглянул на своего господина, что лежал так неподвижно.

Киран открыл глаза.

– Не волнуйся, – промолвила Бранвин, – спи спокойно.

Легчайшая из улыбок коснулась лица Кирана – улыбка человека, глядящего на своих любимых, но она растаяла, и глаза закрылись. Пот выступил на его челе, и лицо вновь озарилось восковым светом, а брови, ноздри и углы рта так заострились, что он стал казаться другим человеком: морщины разгладились от боли, создавая иллюзию молодости и силы.

«Как король, – вспомнил Донал свое видение. – Или Ши».

– Папа, – прошептала Мев. – Папа…

– Ступайте, – рассеянно сказала Бранвин, оперевшись на подушку, где покоилась голова Кирана. – Дайте ему поспать.

Мев направилась к двери. Келли поколебался мгновение с лицом, искаженным от муки, но Донал взял его за руку и увел за собой.

А потом они плакали, как дети. Пришла Мурна и принесла им сладких лепешек и немного эля, и это наконец успокоило их; и Доналу удалось заставить их улыбнуться не счастливыми, радостными улыбками, но отважными, как улыбался их отец, когда смотрел на них. В зале пахло дождем, напоминая им о тучах, окруживших Кер Велл, и временами рокотал гром.

– Это белый конь там, – промолвила Мев, глядя огромными глазами и сжимая свой талисман возле горла. Мурашки пробежали по коже Донала, но он ощутил и покой – что-то из мира Ши было поблизости с ними.

– Наверное, его хозяин недалеко, – заметил он.

– Он потерялся, – отсутствующим тоном произнес Келли, словно прислушивался к чему-то. – Он о ком-то горюет. О Донал, что-то случилось в низовьях реки.

– Тихо, – ответил Донал, – тихо. Не волнуйся. Иди сюда и выпей свой эль. Налей ему еще, Мурна. Я думаю, им можно.

– Нет, – сказала Мев.

Странный звук нарастал в воздухе, так что Донал поежился, подумав о грозе, об облаках, о создании, которое он видел, – но то был иной, земной звук – удары копыт, ничего не имеющие общего с громом, и они гулко отдались от стен.

– Всадники скачут, – прошептала Мурна. – Ты слышишь, Донал?

– Да, – откликнулся он и поспешно вскочил на ноги, ибо кони приближались очень быстро и звуки доносились уже почти от самых ворот. – Где же стража, почему нам не сообщили? Да помогут нам боги. – И он кинулся вниз по лестнице. Мурна, Мев и Келли последовали за ним, но он не стал тратить время на то, чтобы останавливать их.