Камень, ножницы, бумага

— Другая дверь теперь тоже открыта, — перебиваю я, бросаясь туда.

Прошлой ночью все двери на лестничной площадке были заперты, кроме тех, что вели в приготовленную для нас спальню и на колокольню. Но теперь еще одна оказалась широко распахнута, и, войдя в нее, я обнаруживаю, что стою в детской.

Все покрыто пылью, как и остальная часть часовни, кроме того комната полна паутины. Пахнет плесенью, как будто ее не проветривали несколько месяцев. Может, даже дольше. Самое жуткое, что бросается мне в глаза, — это большой кукольный домик в центре комнаты. Он кажется старинным. И он удивительно похож на наш лондонский викторианский особняк с двойным фасадом. Я не могу удержаться и не открыть пыльные двери, и когда обнаруживаю, что комнаты внутри оформлены так же, как у нас, меня начинает тошнить. В каждой установлены две резные деревянные куклы, но это не миниатюрные копии меня и Амелии. Одна — в виде старика, одетого в твидовый пиджак и галстук-бабочку, другая — маленькая девочка в красном. В каждой придуманной сцене они держатся за руки, а старик всегда курит трубку. Когда я приглядываюсь повнимательнее, то вижу, что это чашечка желудя на стебельке.

— Ты видел это? — спрашивает Амелия.

Она держит в руках старую игрушку «Джек-в-коробке». У меня самого в детстве была точно такая же, и она приводила меня в ужас. Сначала я не понимаю, что показалось странным Амелии, пока не обнаруживаю, что имя Джек вычеркнуто и вместо него написано «Адам-в-коробке».[39]

Моя мама научила меня французскому названию этой вещицы, когда я был совсем маленьким мальчиком: diable en boîte, буквально «дьявол в коробке». Вокруг так много неожиданных напоминаний о ней! И всякий раз, когда подобное происходит, я заново переживаю ночь, когда она умерла: дождь, ужасный звук визжащих автомобильных тормозов, красное кимоно, развевающееся в воздухе. Собака была моей. Я умолял маму позволить мне взять ее, но потом ленился за ней ухаживать. Если бы в тринадцать лет я сам выгуливал собаку, как обещал, мама бы не погибла той ночью, идя по тротуару.

Мои пальцы, казалось бы, независимо от моего разума, находят рукоятку на «Адаме-в-коробке» и поворачивают ее. Медленно. Играет ностальгическая мелодия, и голос моей матери подпевает в моей голове.

Моя мама научила меня шить

И как вдевать нитку в иголку;

Каждый раз, когда мой палец соскальзывает —

Хлоп! Проходит проныра.

«Джек» выскакивает из коробки, и я подпрыгиваю от неожиданности, хотя отлично ведь знал, что именно это сейчас и произойдет. Со своими дикими рыжими волосами, раскрашенным лицом и пятнистым синим костюмом он выглядит устрашающе, даже более жутким, чем тот, которого я помню ребенком, — потому что у него отсутствуют глаза.

Я думаю, что понимаю не слишком тонкий намек. Но чего еще я не вижу?

Когда я поворачиваюсь, чтобы осмотреть остальную часть спальни, то замечаю на обоях, занавесках, подушках и одеяле одно и то же выцветшее изображение: малиновку. Затем в углу комнаты я вижу пыльную, отдельно стоящую детскую классную доску. Слова, явно много лет назад написанные мелом, выцвели, но я все еще могу их разобрать:[40]

Я не должна рассказывать сказки.

Я не должна рассказывать сказки.

Я не должна рассказывать сказки.

Олово

Слово года:

метанойя — существительное.

Преобразующее изменение сердца.

Путешествие по изменению своего сознания,

себя или образа жизни.

28 февраля 2018 года — наша десятая годовщина

Дорогой Адам!

На самом деле это не наша десятая годовщина. Я пишу письмо с небольшим опозданием из-за того, что произошло.

Мне казалось, что в этом году у нас все складывалось довольно хорошо. Мне казалось, мы были счастливы. Я-то точно была и думала, что ты тоже. Если смотреть со стороны, наш брак определенно выглядел довольно прочным. Но я была слепой глупышкой, легковерной дурочкой так ошибалась! Теперь, когда правда выплыла наружу, ничто не кажется реальным. Я чувствую себя так, словно попала в ловушку внутри «снежного шара»; еще одно встряхивание — и я полностью исчезну в метели.

Долгое время меня не покидало ощущение, что за нами кто-то следит. Я не могу точно объяснить это, дать определение, но думаю, что мы все понимаем, когда за нами наблюдают. Будь то на работе, или на прогулке с собакой, или просто в метро. Вы можете почувствовать, когда чьи-то глаза смотрят в вашу сторону дольше, чем следовало бы. Всегда чувствуете. Это инстинкт.