Камень погибели

– Наш пятый далай-лама, Нгава́нг Лобса́нг Гьяцо, был великим реформатором. По этой причине он когда-то обрел страшного врага. Это был очень могущественный лама, которому не нравились нововведения Великого пятого. Он объявил Лобсангу Гьяцо войну, проклял его и покончил жизнь самоубийством, пообещав переродиться мстительным демоном, чтобы преследовать все будущие воплощения далай-ламы. Зовут этого демона Дорджé Шугдэ́н. Все наши верховные иерархи и вся монашеская братия ведут с этим демоном тяжелейшую борьбу, которая не останавливается ни на миг…Настоятель умолк и тяжело задумался о чем-то. Потом посмотрел на Загорского, и взгляд его просветлел.

– Скажите, – спросил он, – вы сами были среди людей в этой комнате? Вас тоже настигали волны боли и страдания?

Загорский покачал головой. Нет, он смотрел на все как бы со стороны, он видел страдания и муки других, но сам ничего подобного не испытывал. Настоятель оживился и сказал, что это очень любопытно. Более того, это выглядит очень многообещающе. И они с Цзяньяном-гоче обменялись быстрыми взглядами.

Загорский, заметивший этот взгляд, потребовал объяснений. И объяснения воспоследовали, причем объяснения совершенно неожиданные и даже почти фантастические.

– Очень может быть, что вы перерожденец, – сказал настоятель.

Нестор Васильевич поднял брови: уважаемый настоятель полагает его реинкарнацией какого-то ламы?

– Да, – отвечал собеседник, – но не просто ламы. Возможно, вы реинкарнация бодхисаттвы.

Загорскому такое предположение показалось слишком лестным, однако собеседник настаивал. Слово «реинкарнация» не следует понимать слишком уж буквально. Например, нынешний Далай-лама официально является реинкарнацией будды милосердия Ава́локитешва́ры. Но это не значит буквально, что в нем явлена вся нечеловеческая мощь этого великого бодхисаттвы. Можно говорить, что в Далай-ламе отражается лишь часть его божественного света. Которой, впрочем, вполне достаточно, чтобы сделать его великим существом и поставить выше всех прочих людей на земле. Так же и с уважаемым гостем из России. Он может быть перерождением бодхисаттвы, но даже не знать об этом.

– Никогда не стремился к проповеди, – отвечал Загорский вежливо, но с легкой усмешкой. – Да и спасать человечество тоже не в моих правилах.

– Спасать человечество – не обязательно, достаточно спасать живые существа, – отвечал настоятель. – Да и человечество спасать можно разными, подчас совершенно неожиданными способами. Вы ведь наверняка знаете за собой необычные способности, которых нет у большинства людей?

– Он знает, – кивнул Ганцзалин, который все это время молча слушал речь настоятеля, но тут почему-то решил открыть рот.

Загорский посмотрел на него с легким неудовольствием, но ничего не сказал.

– Впрочем, – заметил лама, – возможно, что все это – лишь мои предположения. Чтобы знать более точно, нужны некоторые вычисления – в частности, ваш гороскоп. Если вы сообщите нам место и время вашего рождения, мы могли бы…

– Благодарю, – перебил Загорский, – но я не верю в гороскопы.

– Это неважно, – отвечал лама, – есть много вещей, которые существует независимо от того, верим мы в них или нет. Более того, есть множество вещей, которые существуют и влияют на нас в то время, как мы даже не догадываемся об их существовании.

– Это правда, – согласился Загорский. – Однако я слышал, что, зная гороскоп, можно влиять на человека. А я не люблю, когда на меня пытаются влиять.

– Очень жаль, – хмуро сказал настоятель. – Жаль, что вы отказываетесь от такой удивительной возможности – узнать, кто вы на самом деле.

– Он не отказывается, – внезапно сказал Цзяньян-гоче. – Позвольте мне переговорить с Дэ Шанем.

Настоятель молча кивнул. Карлик отвел Загорского подальше в угол и зашептал, опасливо поглядывая на настоятеля, который, кажется, тут же погрузился в медитацию.

– Вы делаете большую ошибку! Вы же видели ночью людей в ямах – неужели вы сами хотите оказаться в таком же положении?

– С какой стати я окажусь в таком положении? – удивился Нестор Васильевич.

– Да потому что вы уже должник монастыря. Ламы отбили вас у врагов и спасли вашу жизнь. Они предоставили вам защиту, кров и еду. Они не обязаны делать все это бесплатно, они могут выставить вам счет за все эти услуги. У вас нет ни денег, ни чего-либо ценного – чем вы расплатитесь с ними?

– Они не посмеют держать в плену иностранного подданного, – сказал Загорский не слишком, впрочем, уверенно.

– Еще как посмеют! Посмела же держать вас Дарима. Да и кто за вас вступится? Юань Шикай? Русский император? Генерал Чжао? Хоть кто-нибудь знает, где мы сейчас находимся? Может, мы погибли на каком-нибудь перевале и лежим среди кучи трупов, поджариваясь под солнечными лучами.

Загорский молчал. Было видно, что он колеблется. И тогда карлик нанес последний удар.

– Кроме всего прочего, если вы перерожденец, это очень поможет вам, когда мы явимся в Лхасу. У нас будут законные основания в случае необходимости обратиться к Далай-ламе.