Камень погибели

– Юань Шикай наверняка рассказал вам о пророчестве, согласно которому, если камень будет вывезен за пределы Китая, империя рухнет? – спросил Далай-лама.

Загорский кивнул. Именно поэтому президент считает, что камень украли тибетцы – чтобы, наконец, магическим путем получить свободу от Китая.

Тхуптэн Гьяцо покачал головой. Идея, конечно, соблазнительна, но тибетцы тут не при чем. Вторая часть пророчества гласит, что, если «Слеза Будды» покинет свое место, это спровоцирует хаос: войны, перевороты, эпидемии и так далее. В первую очередь эти события начнутся на тех территориях, куда попадет камень. Грубо говоря, когда камень исчезает из Китая, разрушается империя Цин. Но если он каким-то образом окажется, например, в России – падет династия Романовых.

– И вы верите в это предсказание… – начал было Нестор Васильевич, но Далай-лама остановил его движением руки.

– Я не верю, – отвечал он. – Я знаю, что так оно и есть. То, что европейцы называют верой, это обычно знание, к которому утерян ключ. Или знание, которое еще не доказано. Люди высшего порядка, в которых проявлено божественное начало, не верят, а знают.

– Если доверять вашим же гороскопам, я тоже перерожденец, чуть ли не бодхисаттва, – заметил Загорский. – Однако я ни во что это не верю.

– Бодхисаттва – это не вера или ее отсутствие, бодхисаттва – это состояние ума, – серьезно отвечал Тхуптэн Гьяцо. – Иногда к этому состоянию прибавляются особенные способности, иногда нет. Но бодхисаттва меняет мир и людей одним своим присутствием – и для этого ему даже не обязательно знать, что он – высшее существо. Всякий бодхисаттва ходит в смертном теле, и тело это диктует свои законы. Вы – европеец, и, разумеется, читали Ницше? Человеческое, слишком человеческое – вот что стоит на пути воплощения божественной воли. Но рано или поздно божественное даст о себе знать – не нужно только мешать ему.

Загорский некоторое время размышлял, опустив голову, потом поднял глаза и улыбнулся.

– Итак, – сказал он, – настоятель понял, что алмаз подменили. После этого он…

– После этого он дал знать о случившемся нам, и в монастырь прибыла делегация из Лхасы, – отвечал Тхуптэн Гьяцо.

– Постойте-постойте, – остановил его Нестор Васильевич, – но когда же она успела? По крайней мере три месяца пути до Лхасы, еще столько же – обратно.

Далай-лама терпеливо кивнул, не обращая внимания на то, что гость его прервал. Конечно, если посылать гонца, то он поспел бы в Тибет как раз к революции. Но настоятель Юнхэгуна воспользовался телепатической связью между ламаистскими храмами, чтобы передать весточку в Лхасу.

– Но тибетская делегация ведь состояла из людей, а не из мыслей, она все равно не могла прибыть так быстро, – заметил Загорский.

– Тибетской делегации совершенно необязательно было ехать прямо из Тибета. Она приехала из нашего ближайшего монастыря. А то, что эта делегация от Далай-ламы – это правда, поскольку именно я сформировал ее и направил в Пекин. После чего она забрала поддельный алмаз и повезла его в Тибет.

Нестор Васильевич все равно ничего не понимал. Если камень фальшивый, зачем везти его в Тибет? Тхуптэн Гьяцо отвечал, что на то есть свои причины. Фальшивый алмаз нес на себе те же знаки, что и настоящий, он некоторое время занимал его место, благодаря чему был связан со «Слезой Будды», если можно так выразиться, кармически. Иными словами, подделка унаследовала часть магической силы оригинала. Когда двойник был доставлен в Лхасу, над ним поработали лучшие ламы-заклинатели, и сила двойника увеличилась. Это сделали для того, чтобы он стал противовесом настоящему алмазу, который, попади он за границу, тут же начал бы свою разрушительную работу.

– Ах, вот оно что, – сказал Загорский. – В таком случае, многое становится ясным. Но где же настоящий алмаз?

– Увы, мы этого не знаем, – отвечал Далай-лама. – Нам просто не дано этого знать.

Загорский хотел задать еще вопрос, но Тхуптэн Гьяцо предупреждающе поднял руку. Он опустил глаза в пол и с минуту сидел, как будто к чему-то прислушиваясь. Потом поднял голову. Взгляд его был сосредоточен.

– Кажется, есть новости, – сказал он и, поднявшись, вышел из комнаты.

Впрочем, вернулся он очень быстро и снова сел напротив Загорского. Некоторое время он, не отрываясь, смотрел на собеседника, а Загорский – другого выхода не было – смотрел на Тхуптэна Гьяцо.

– Алмаз добрался до Европы, – наконец молвил Далай-лама.

– Откуда это известно?

– Австро-Венгрия объявила Сербии войну.

– Вот как? – удивился Нестор Васильевич. – А причина?

– Да, видно, что вы давно не читали газет, – заметил Тхуптэн Гьяцо, – Месяц назад сербский националист Гаврила Принцип убил эрцгерцога Фердинанда и его жену. Австро-Венгрия выставила сербам ультиматум, которого те не выполнили. И вот война объявлена.

Загорский только головой покачал.

– За Сербию вступится Россия, у которой договор с Англией и Францией, а за Австро-Венгрию – как минимум Германия и Османская империя. Это по самому скромному счету. Получается, началась общеевропейская война?