Каменная княжна

– Плевать я хотел на твою благодарность, княжна. Я все равно не знаю, что с ней делать. Покажи.

– Что именно? – я нехотя вскинула глаза и посмотрела на него.

– Огонь.

Я огляделась. К удаче, в такое время в библиотеке почти не было посетителей. А редкие студенты с приходом шелле предпочли отсесть подальше, чтобы наблюдать за ним и шептаться.

Отодвинувшись к краю стола, я наклонилась, чтобы никого не пугать. Элвин тоже подался в ту сторону, чтобы оценить мою попытку. Я вскинула ладонь, распрямила пальцы, пустила силу из нутра в намерении создать языки пламени. И они почти мгновенно заплясали чуть ниже моей руки, не касаясь ног или мебели. Прошептала с улыбкой:

– Видите, он меньше. Но допускаю, что это и есть предел моих возможностей. Кеймары – большие молодцы, но чистокровного дракона они из меня вряд ли сотворят.

– Да нет, вполне нормальный, – одобрительно заметил Элвин.

Я снова скосила взгляд на его лицо. А ведь глаза его как раз цвета пламени – на самых концах языков, где уже почти нет красноты. Вздрогнула, когда и он посмотрел прямо. Смутившись от непонятной паники, я вернулась к безопасному разговору:

– Значительно меньше. Сделайте свой, милорд, увидите разницу.

Он тоже протянул длинные пальцы, создавая костер, висящий в воздухе. Большой, горячий, сделавший мой каким-то совсем невзрачным. Два огня мерцали рядом, лизали друг друга, пока большой не начал поглощать своего слабого собрата. И в этом зрелище было столько гипнотического, завораживающего, что я забыла, о чем еще собиралась сказать. Они танцевали уже не рядом, а вместе, заворачиваясь друг в друга и снова слегка расходясь, чтобы через только им слышимый музыкальный такт опять приблизиться.

– Красиво, черт нас обоих дери, – я услышала сдавленный шепот Элвина. – Я бы сказал – символично. Но когда я говорю что-то подобное, ты замыкаешься в себе и сбегаешь.

– Тогда не говорите, – попросила я тоже едва слышно, не в силах оторвать взгляд от прекрасного зрелища.

– Если постараемся, мы можем спалить тут все дотла, княжна.

– Вы можете. Я же сумею лишь стоять рядом и подсвечивать вам огонечком путь к дальним полкам.

– С этим я и сам справлюсь. Но неужели у тебя есть зависть к моей силе?

– Есть, – тихо признала я. – Но это не злая зависть, а восхищение. Меня пьянит даже полученное могущество. Не представляю, в кого бы я превратилась, обладай вашим.

– Интересно узнать – в кого же? – отозвался он эхом.

А ответ был так очевиден и до таких ярких деталей осознан, что не удержался внутри:

– В дракона. Я превратилась бы в дракона и навсегда улетела в скалы, чтобы больше никогда не чувствовать боли, сомнений или тревоги. Расправила бы крылья, затмевая собой небо, и закрыла бы глаза, чтобы не видеть больше ничего. Я слабее вас – я бы тогда уже не вернулась.

– И даже Майер не смог бы тебя уговорить вернуться?

Я промолчала. Перед лицом этого перемешанного огня, перед этими желто-оранжевыми глазами очень не захотелось говорить никакой лжи, хотя и был понятен его намек. Элвин когда-то вернулся из-за меня, но для меня самой такого же якоря в мире не существует. Не значит ли это, что я сильнее него хотя бы в одном пункте?

Элвин, к счастью, продолжил говорить сам, будто тоже не хотел слышать лжи:

– Но ты права, драконы почти никогда не возвращаются. Тогда, помимо твоих увещеваний, мне помогла и моя молодость. Было бы мне лет на двести больше – уже ничьи слова бы не помогли. Чем ближе ощущается конец человеческого тела, тем привлекательнее выглядит драконья бесконечность.

Я сжала пальцы в кулак, мой огонь погас, а я выпрямилась на стуле.

– Вы скучаете по тем ощущениям, милорд? – мне стало важно это узнать.

Он тоже погасил свой, заправил руки в карманы и поднял лицо к потолку, всерьез задумываясь над ответом:

– Не знаю. Наверное. Я иногда сравниваю то одиночество в скалах с этим – и они принципиально разные. Драконы не просто так обычно женятся на драконах: если один из них решит уйти, то второй присоединится. И тогда драконья бесконечность перестает быть одинокой. Это сложно представить даже мне. Вероятно, нечто подобное и можно назвать абсолютным счастьем.

Мой голос слегка дрогнул:

– Вы можете прожить счастливые столетия с Хинандой, не обзаводясь крыльями.

– Да. Могу. С Хинандой. Когда-то я пошел против семьи и отвоевал себе право быть счастливым с лучшей из женщин. Какой же я везунчик.

– Это не везение, милорд, а итог смелости. Богиня помогает храбрым.

– Согласен. И хорошо, что так. У твоей богини, кажется, мозги стоят на месте, раз она так логично всех своих марионеток расставляет по своим местам.

– Именно так, милорд! – прозвучало с небольшим вызовом.

Он встал и, не прощаясь, пошел из библиотеки. Я не смогла разобрать, что он чувствовал в этот момент и даже не пыталась. Сразу же вернулась к книге и начала читать следующий параграф. А то, что меня не касается, – меня и не коснется, если сама не буду позволять.

* * *