Каменная пациентка

– Логично, – отозвалась я. – Но где? Это должно быть что-то тихое и уединенное. Чтобы иметь возможность спокойно пересчитать наличные, да и она тоже захочет посмотреть, что у нас есть.

– Ответ очевиден. Назарет.

Моей первой реакцией был внутренний трепет – ура, мы туда вернемся! – прежде чем я вспомнила, из-за чего нам пришлось его покинуть.

– Мы можем подождать снаружи или зайти недалеко внутрь, если пойдет дождь. Нам не требуется идти в ненадежную часть, – добавил Джесс.

После нахлынувшей волны разочарования у меня наконец-то пробудилась совесть:

– А это не слишком жестоко – заставлять ее туда вернуться?

– Почему бы и нет? Ей стоит увидеть, что случилось с этим местом с тех пор, как она все развалила к гребаной матери.

– А что, если она слетит с катушек? Я имею в виду – она может наброситься на нас, как Канниффи.

Джесс заколебался.

– Не, она этого не сделает. В любом случае нас двое, а она одна. Я каждый день поднимаю коробки, которые весят больше, чем она. – Он побарабанил пальцами по моему бедру. – Просто напиши: «Двигайтесь по направлению к свету. Таким образом мы обозначим место встречи».

– «Двигайтесь по направлению к свету»? Звучит так, словно она умерла и за ней явились ангелы.

– За Хелен Гринлоу явятся не ангелы.

– Ну ладно. Как насчет такого варианта?

Назаретская больница сейчас заброшена, и там нас никто не заметит. Пожалуйста, встретьтесь с нами на территории в 23.30 20 февраля. Не обращайте внимания на знаки, предупреждающие об охране: там никогда никого нет. Идите на луч фонарика. Мы будем ждать.

Тут в мою голову пришла мысль, настолько очевидная, что она должна была возникнуть у меня первым делом.

– Что, если она придет не одна?

Джесс фыркнул:

– А кого ей с собой приводить?

– Полицию. Шантаж противозаконен.

– Не, вряд ли. – Джесс пожевал губу, а затем сказал: – Припиши об этом снизу, на всякий случай.

С собой никого не приводите. В противном случае наш следующий шаг – писсьмо в газету «Новости мира».

Искренне ваши, М. и Дж. из Настеда.

Я перечитала, что получилось, и обнаружила опечатку в слове «письмо». Шкаф с замазкой-корректором был заперт, так что мне пришлось вытащить лист из машинки и перепечатать все заново. На этот раз я разбила текст на абзацы и сдвинула поля, чтобы он выглядел аккуратно. Джесс скомкал испорченный лист и швырнул его через всю комнату в корзину для бумаг. Комок приземлился, не коснувшись краев.

– Гол! – сказал Джесс.

– Ты, шляпа! Любой может обнаружить его там! Что, если мисс Харкер вернется и найдет его? Она поймет, что это наш. Избавься от него как-нибудь так, чтобы его никто не нашел.

Он покраснел, вытащил бумагу и сунул ее в свой задний карман.

Глава 31

Побережье Саффолка не похоже на Корнуолл или Девон, где море еще издалека дразнит вас сквозь провалы в холмах. Для такого плоского графства обзор очень плохой, береговая линия тянется под обрывом, и вы не увидите воду, пока не окажетесь почти рядом, наверху.

Джесс прикидывал, что у нас уйдет на дорогу до Сайзуэлла часа два, но мы проделали этот путь за час с небольшим. Чтобы убить пятьдесят минут до открытия приемной Гринлоу, мы отправились на пляж. Недалеко от нас виднелась атомная электростанция с крышей, похожей на огромный мяч для гольфа, и от нее во все стороны разбегались опоры линий электропередачи.

– Ее особняк где-то поблизости, – сказал Джесс. – Заметь, она не гадит там, где живет.

Там, где она живет, не было психиатрической больницы, однако я понимала, что не стоит на это указывать.

Кафе на берегу было закрыто на зиму, зато у Джесса в багажнике нашлась фляжка с чаем и шоколадка. Усевшись на гальке, мы передавали друг другу фляжку, пока он еще раз повторял свой план.

– Так. Я войду внутрь, а ты подождешь у мотоцикла, и когда я выбегу, мы прыгнем на него и уедем прочь, вот вроде и все. Дело сделано. – Он попытался щелкнуть пальцами, но его кожаные перчатки приглушили звук. Мне бы вообще не стоило появляться здесь; если на то пошло, я была обузой. Я задумалась – может, он почувствовал, к чему все идет, мою растущую отрешенность, проявляющуюся в настроении или в постели, и это был его способ не только укрепить нашу связь, но и каким-то образом доказать свою незаменимость.

Приемная располагалась в миле от берега, в Лейстоне, в Квакерском доме собраний. Вход охранял человек в костюме и галстуке, с кофейником под рукой, а снаружи был припаркован сверкающий темно-синий «Ягуар».