Каменное дитя

– Ага, конечно. Чудовища… – Эдди хотел улыбнуться, но почему-то ему было совершенно не смешно.

Когда мисс Фелпс наконец разрешила ему уйти, солнце уже опускалось за горизонт. Он просидел с ней целую вечность! Небо успело потемнеть до насыщенного сапфирового оттенка, и на нём замерцали первые звёздочки. Стало заметно холоднее. Ещё месяц, и о велосипедах придётся забыть до весны, но сейчас Эдди дрожал в первую очередь от мысли, что им предстоит исследовать дом Натаниэля Олмстеда в темноте.

Он выехал на дорогу и покатил мимо высоких деревьев, посаженных вдоль обочины. Сумерки скрадывали яркие краски их густой листвы. Мимо промелькнули почта, ряд заколоченных ресторанов на перекрёстке с Фарм-роуд и тёмное здание церкви справа. После неё он свернул налево и, оставляя после себя след из белого пара от дыхания, направился к Мэйн-стрит. Редкие фонари подсвечивали зеленоватым светом правую полосу дороги, но темнота позади них от этого казалась только гуще.

Впереди горели оранжевые окна библиотеки, под которыми из-за выступающих отливов пролегали длинные чёрные тени. Из-за них фасад напоминал рассказчика страшилок, подсвечивающего себе лицо фонариком снизу. Остановившись рядом с огромным кустом рододендронов у парадной лестницы, Эдди поставил велосипед на подножку.

В ожидании Харриса он прислушался к вечерним звукам. Ветер шелестел листьями. Через парк напротив мимо книжного магазина проехала машина. Где Харрис? Библиотека скоро закроется. Кто знает, сколько времени они отводят на то, чтобы погасить везде свет. Чем дольше он об этом думал, тем сильнее ему хотелось отложить их вылазку на холмы до следующего дня. К чему такая спешка? Дом Натаниэля Олмстеда никуда не денется…

«Бам!» – раздалось где-то неподалёку. И Эдди едва не рухнул в кусты. Он боязливо огляделся, но, кроме него, на тротуаре никого не было.

Звук донёсся из-за угла здания.

– Харрис? – позвал Эдди. – Это ты?

Заглянув за угол, он скользнул взглядом по длинной, в ширину всего квартала боковой стене библиотеки. Узкую бетонную дорожку освещала одинокая лампочка, от тянущейся слева Маркет-стрит её отделяла небольшая полоса травы.

«Бам!» – прогремело где-то совсем рядом, как от выстрела, и Эдди подскочил, будто это внутри него что-то взорвалось. В горле перехватило.

– К-кто здесь? – с трудом выдавил он, хотя к этому моменту уже не особо горел желанием получить ответ.

– Скри-и-и…

Новый звук был долгим и пронзительным как крик младенца. Затем…

– Бам!

У Эдди мурашки побежали по коже.

– Харрис, если это ты прикалываешься… – начал он. Ему было необходимо что-то сказать, как-то разбавить эту тишину, таящую в себе необъяснимую угрозу.

Эдди шагнул на бетонную дорожку и заметил перила, торчащие из стены на расстоянии примерно трёх четвертей её длины. За перилами начиналась лестница, ведущая в подвал. Налетевший порыв ветра взлохматил Эдди волосы.

Внезапно воздух прошил тот же пронзительный звук, за которым пару секунд спустя последовал грохот.

Эдди подпрыгнул.

Шум доносился со стороны лестницы. Подкравшись вдоль стены, он заглянул за перила. Внизу была слегка приоткрытая дверь, за узкой щелью царила непроницаемая тьма.

Так вот что издавало скрип – ржавые петли. В этот раз порыв ветра был не столь свиреп, и дверь затворилась с тихим стуком.

В голове зазвучали мамины слова: «Ах, Эдди, будь моё воображение хоть вполовину таким же богатым, как у тебя, я сейчас была бы уже автором бестселлеров».

Вздохнув, Эдди дёрнул себя за волосы и тихо проворчал:

– Вот же глупость! Кто-то просто забыл её запереть.

Желая доказать себе, что бояться нечего, он встал у бетонной лестницы. Пятью ступенями ниже она скрывалась в тени – туда оранжевый свет лампочки не доставал. Старая дверь пряталась в глубине арочного проёма. Снова подул ветер, и створка приоткрылась, скользнув на секунду в пятно света, и снова захлопнулась.

– Бам!

И хотя Эдди теперь знал источник грохота, звук всё равно заставил его подпрыгнуть. Покачав головой, он уже хотел пойти назад к парадному входу, когда заметил внизу лестницы какое-то движение. Из маленькой круглой решётки водостока росла тёмная трава, покачивающаяся на ветру. Обычно Эдди не обращал внимания на сорняки, но что-то зацепило его взгляд. Ведомый любопытством, он спустился на две ступеньки. И здесь убедился в своей правоте.

Между тёмными травинками рос маленький фиолетовый цветок.

А вдруг это?..