Каменное дитя

Но всё равно ему пришлось стиснуть челюсти, чтобы не закричать, когда крошечные чудовища облепили его ноги. Дракон опустил голову и зарычал на его шнурки. Эдди обмотал цепочку от кулона вокруг запястья и, подняв ногу, угрожающе занёс подошву кроссовки над каменными существами. Но шагнуть не успел – чудовища разом прыгнули на него. Эдди с визгом отпрянул в сторону, готовый к боли, но когда ничего не почувствовал, открыл глаза. На земле вокруг его ног никого не было. Чудовища исчезли!

– Аргх! – прошипел Эдди сквозь зубы. – Я уже не знаю, что происходит на самом деле, а что – нет!

– Не думай! – отозвалась из-за спины Мэгги. – Просто делай, Эдди!

Эдди глянул туда: друзья продолжали сдерживать Стражей. Бледные существа разинули рты, похожие на чёрные провалы, и фонарики в руках Мэгги и Харриса заметно дрожали.

– Не хочешь поменяться местами? – предложил Харрис.

– Нет, – мотнув головой, прошептал Эдди, чётко осознавая, что если не сделает это сам, то никогда уже спокойно не сомкнёт глаз.

Он развернулся к статуе и, собрав волю в кулак, шагнул к ней. В тот же миг из-за каменной девочки поднялась тёмная масса. Женщина в чёрном любовно обвила шею статуи руками. Её жуткий рот растянулся в гротескной улыбке. Взгляд её глаз, подобных двум безднам, впился в грудь Эдди, и он едва не отпрянул от отвращения. Она была в шаге от того, чтобы перейти в этот мир, и Эдди кожей чувствовал её леденящее кожу присутствие.

Её губы не шевелились, но её голос зазвучал у него в голове, щекоча мозг, как тонкий усик дыма от едва тлеющего пламени:

– У меня много друзей, Эдди. Мои дети… Ты уже кое с кем из них познакомился, я права? Ты тоже будешь моим другом, дитя. Послушай меня. Исполни моё желание, и когда я пройду через врата, что бы ты ни попросил, всё будет твоим.

Эдди хотел ответить, но слова застряли в горле. «Всё, что я ни попрошу? А чего я хочу?» – подумал он. Что она могла ему дать?

В ответ на этот невысказанный вопрос его вдруг будто подбросило в воздух. Оглянувшись по сторонам, он обнаружил себя в школьной столовой, сидящим на плечах двух игроков в американский футбол. Вокруг собралась вся школа. Учителя широко улыбались ему, самые красивые чирлидерши скандировали его имя. Гремела торжественная музыка…

Эдди сидел на золотом троне в бескрайнем зале с гигантскими мраморными колоннами. Всё свободное пространство было заставлено огромными блюдами со всевозможными яствами: сочные фрукты, жареные шматы деликатесного мяса, десерты, покрытые таким густым слоем взбитых сливок, что и не догадаешься, что под ним. От густого сладкого запаха кружилась голова. У него потекли слюнки…

Эдди летел над зелёными полями. Ветер хлестал по лицу, спину грело солнце. Посмотрев вверх, он увидел у себя за спиной странные, будто вылепленные из облаков крылья…

Он вернулся в Безымянный лес. Холодный как лёд кулон в руке вибрировал.

– Всё, что ни попросишь, – повторила Женщина.

Он глянул на Харриса и Мэгги – своих первых настоящих друзей, остолбеневших при виде появившейся позади статуи Женщины. Но фонарики они не опустили, продолжая сдерживать столпившихся на границе поляны Стражей. Харрис стоял слева от него с выражением непоколебимой отваги на лице. Глаза Мэгги, стоящей справа, сияли стальной решимостью.

Ему вспомнился их с Мэгги разговор в начале учебного года. Она тогда сказала ему: «Кому вообще нужны эти эпичные сказки о добре и зле? Таких битв и в реальной жизни хватает. Бах», – и, нацелив ему в голову палец, сделала вид, будто стреляет. Наконец ему стало ясно, что она имела в виду: каждый день, каждым принятым решением он боролся за то, что считал правильным. Как сейчас.

«Мне ничего от тебя не надо, – мысленно обратился Эдди к Женщине. – У меня уже есть всё, что мне нужно».

Сжав серебряный кулон в кулаке, он шагнул к статуе. Женщина воспарила над ним как сама ночь. Он сделал ещё шаг, и поляну окутала тьма. Эдди поднял голову: искривлённое в бессильной злобе лицо Женщины закрыло луну. Он опустил взгляд и, посмотрев в глаза каменной девочки, прочёл в них позволение.

Женщина вдруг вытянула к нему руки, чёрные как пролившийся из котла дёготь. Эдди невольно поморщился, но её костлявые пальцы прошли через его тело насквозь, не задев. Она не могла ему навредить – по крайней мере, пока. Он прыгнул вперёд, замахнулся, заколебавшись лишь на миг, и то лишь для того, чтобы удобнее перехватить ключ, и воткнул его в грудь статуи. Череп Эдди едва не разорвало от истошного воя Женщины. Кулон вошёл в камень как ключ в замок.

Стало тихо, будто и не было шипения, рычания и скрежета когтей. Эдди посмотрел по сторонам: кроме них троих вокруг никого не было.