Каменное сердце

— Он сказал, что, если с ней случится что-то плохое, он предаст огласке всю историю. Уэст был полон раскаяния, он решил поступить на флот. То происшествие сильно на него повлияло; полагаю, в глубине души Филипп все эти годы хотел бы умереть. Однако непременно сохранив при этом свою драгоценную честь. — Ричард усмехнулся. — Вот почему, когда я встретил Уэста сегодня, он согласился взять эту самую Кертис на корабль, чтобы мне было чем купить ваше молчание. Я всегда умел торговаться.

— Мое молчание о том, что произошло в Рольфсвуде, в обмен на Эмму Кертис. Понятно. А как насчет Эллен?

Квартирмейстер развел в стороны свои небольшие ладони:

— Я оставлю ее в Бедламе на вашем попечении. Насколько я понимаю, мисс Феттиплейс никогда добровольно не уйдет оттуда, даже если вдруг и получит такую возможность.

Я призадумался. Этот человек был прав. Я мог бы и впрямь погубить его, но в этом случае я не сумею вернуть Эмму Кертис, а надо поскорее забрать ее с «Мэри Роуз». В общем, похоже, убийство сойдет Ричу с рук. Причем уже отнюдь не впервые. Вспомнив, как он предал Томаса Мора и как преследовал еретиков в Эссексе, я спросил:

— Но что, если я сниму с корабля Эмму, отвезу ее в безопасное место, а потом разоблачу вас?

— О, я предусмотрел также и этот вариант!

— Кто бы сомневался, — добавил я. — Вы ведь убили еще и Гервасия Миллинга, так?

— Я платил Миллингу, и за это он был обязан немедленно проинформировать меня в том случае, если вдруг кто-то проявит интерес к Эллен Феттиплейс. Он сразу сообщил мне, что вы что-то разнюхиваете. А потом этот наглец, представьте себе, решил шантажировать меня и потребовал больше денег. Но старик не знал, что и Алабастер, его молодой помощник, тоже работает на меня. Я не могу позволить себе рисковать и потому распорядился, чтобы этот самый клерк убрал Миллинга. Закрыть его в Вонючей комнате было удачной идеей: если бы он все-таки выжил, можно было сказать, что дверь захлопнулась случайно. Теперь же место его принадлежит молодому Алабастеру.

Нагнув голову, сэр Ричард принялся перебирать бумаги.

— Ага, — продолжил он отрывистым тоном, — вот и оно.

Достав листок бумаги, Рич протянул его мне:

— Ваше завещание.

Я дернулся, едва не свалившись с табурета, ибо в мои планы никак не входило умирать в ближайшее время. Мой собеседник ехидно усмехнулся:

— Не волнуйтесь, мастер Шардлейк. Накануне битвы завещания в этом лагере пишут абсолютно все. Посмотрите, я оставил пробелы для ваших пожеланий.

Я опустил глаза и начал читать бумагу: «Я, Мэтью Шардлейк, составляю это завещание в Портсмуте, перед лицом французского флота, в предвидении смерти». Дальше речь шла о душеприказчике: «Назначаю единственным своим душеприказчиком сэра Ричарда Рича из Эссекса, тайного советника его величества короля». Затем был вписан первый пункт: «Вышеупомянутому сэру Ричарду Ричу, с просьбой о прощении за те бесчестные обвинения, которые я выдвигал против него в течение многих лет, в то время как сам он проявил ко мне подлинную дружбу, завещаю 50 (пятьдесят) марок серебром…» После этого было оставлено пространство, куда можно было вписать другие пункты, а потом следовали дата (18 июля 1545 года) и место для подписей — моей и двоих свидетелей.

Рич передал мне еще два листа бумаги.

— Сделайте копии, — приказал он. — Один экземпляр останется у меня, ибо я нисколько не сомневаюсь, что, вернувшись в Лондон, вы первым делом составите новое завещание. Сами понимаете, это лишь формальность, которая ничего не значит: сумма в пятьдесят марок проставлена чисто номинально. — Голос моего собеседника вновь звучал властно. — Это завещание я предъявлю суду, если вы вдруг выступите с обвинениями против меня. Сейчас найдем в лагере пару достойных людей, не имеющих в этом деле никакого личного интереса, которые смогут впоследствии засвидетельствовать, что все было сделано вами абсолютно добровольно, без малейшего принуждения с моей стороны.

Он склонил набок свою изящную голову и добавил:

— И кстати, ничего не завещайте Эллен Феттиплейс.

Я еще раз перечитал черновик. Текст явно был хорошо продуман: Рич тщательно взвешивал каждый шаг, кроме самого первого эпизода в своей карьере, когда в Рольфсвуде он пошел на огромный риск и в панике убил человека. Протянув мне перо, собеседник негромко произнес:

— Если вы предадите меня, то мне нечего будет терять, и тогда уж не сомневайтесь: с Эллен Феттиплейс непременно что-нибудь да произойдет. Собственно, теперь все: мы с вами крепко повязаны.

Взяв перо, я начал писать. Снаружи доносились отдаленные крики, звяканье металла и еще какой-то шум: король вместе со свитой возвращался из замка Саутси. Я слышал негромкие озабоченные голоса людей, проходивших мимо шатра квартирмейстера.

Когда я закончил, Ричард взял оба экземпляра завещания и, внимательно прочитав их, кивнул: