Каменное сердце и мастер Гонтье

– Мастер Гонтье. Как вы поняли, у вас теперь должность придворного лекаря. Вам хватит знаний и хватит умений. Вдобавок вы будете помогать моему сыну Людовику.

– А прежний Людовик?

– А прежний Людовик – не ваша забота. Не ваша печаль. Ваша забота – служить стране и короне. А корона говорит вам собрать все нужные книги, и чтобы через две недели Людовик снова мог читать и писать. Через месяц чтобы знал этикет при дворе. Через два – чтобы мог связать пару слов на греческом, английском, латыни. И через два месяца, Пьер Гонтье… Через два месяца будет прием. День рождения моего нового сына. Потрудитесь, мастер, чтобы я признал в нем родство. Людовик, ты можешь идти. Мастера с собой забери.

Тео смущенно улыбался и топтался на месте. Пьеру хотелось сбежать. У него подгибались колени, немного, но все же.

– Справедливости ради, мой добрый король, – выдавил он. – За два месяца этикет, латынь, еще что прикажете? Кому это будет под силу?

– Что вас беспокоит, мастер Гонтье? – Клод де Мариньи наслаждался его беспокойством, будто отменной едой. – Вы знакомы по учебе в Сорбонне. Ваш друг, а отныне ваш господин, и так это знает. Не ваш ли любезный Сократ говорил, что любое знание – уже в твоей голове, о нем надо лишь вспомнить? Так вперед. Или вы могли найти человека получше?

Пьер вспомнил предложение, о котором никому неизвестно. Предложение, которое, если вдуматься, было не самым плохим для страны. Клод-«Людовик» на троне, Англия просит пощады.

– Я выбрал достойного короля.

Король Филипп в ответ только бесстрастно кивнул.

– Тогда я сказал вам, что делать. Не подведите.

За дверями, у самого поворота Клод де Мариньи догнал их обоих.

– Мастер, постойте.

Тео остался стоять у окна, а человек-с-кольцом приблизился к Пьеру.

– Я не знаю, мастер, где вы оплошали, – промолвил он и гаденько улыбнулся. – Король тоже не знает, но я неладное чую. Поверьте, когда на вас не обращают внимания, вы учитесь подмечать все детали. Король видел сердце и в груди действительно пусто, но в чем-то вы лжете. Когда я узнаю, о, когда я узнаю, вам дорога на плаху. Я первый подброшу поленья на ваш погребальный костер, если королю так будет угодно. А ему будет угодно. Железный король не знает пощады. У вас будет повод в том убедиться.

***

Время текло, и Тео даже привык к тому, что его теперь называли Людовиком. Однажды он сказал Пьеру, будто это его второе имя и его новым друзьям оно больше по вкусу. Пьер не стал с ним спорить. За такие споры не сложно лишиться языка или жизни – ему пока нужно и то, и другое. По утрам его будил все тот же мальчишка с кувшином холодной воды и маленьким тазиком. Полотенце с узором в каждом углу. Теперь у него был даже гребень – Пьер не помнил, чтобы раньше он пользовался хоть чем-то подобным, но отныне приходится.

К нему теперь захаживали вельможи. Грузные старики, причитающие дамы, девицы. У одной несварение, другой – сифилитик, у всех голос жалобный и тоскливый. Они выматывали ему все нервы, а затем, наскоро проглотив свой обед, он шел к Теобальду, отныне Людовику. Тео-Людовик обычно ждал его у окна, следил за поздними мухами, гладил прожилки на опавшей листве.

– Пьер, отчего опавшие листья весной не взлетают обратно на ветки?

Пьер клал на стол перед ним стопку книг, что дураку никогда не потребуются.

– Оттого же, отчего мертвецы после смерти не приходят в свой родной дом, Ваше Высочество.

Отныне король велел называть его так. Это к радости, сказал он, что у него нарушена память. Будет проще его убедить, что он и есть потерянный принц. Что я ему настоящий отец.

Будут вопросы – Пьер Гонтье скажет «Людовику», что это лишь из-за долгой болезни.

– Ваше Высочество помнит, что мы учили вчера?

Тео-дурак или принц Людовик сокрушенно вздохнул.

– Помню, но смутно, мастер Гонтье.

Если дурак в состоянии выучить молитвы на сложной латыни, то и это он выучит.

– Говорите, Людовик.

Да, к имени ему надо привыкнуть. Им обоим.

Тео вздохнул.

– Кто вы?

– Я принц Людовик, а отец мой – Филипп IV, и он король Франции.

– Ваши братья и сестры?

– Карл и Филипп. Сестра Изабелла на английской земле. Я увижу ее?

– Взрослые наследные принцы не скучают по сестрам, которых не видели десять лет. Вам придется это запомнить.

Тео вздохнул. Он вздыхал каждый день. Перечислял родственников, имена – у него, оказывается, столько родни! – но отчего-то никто с ним не хочет увидеться. Только слуги, которым король запретил разговаривать с ним. А где-то – в монастыре или, может, в темнице прозябает настоящий Людовик. Может, даже с принцем Филиппом и Карлом. Об этом никто не узнает. Изабелле-принцессе повезло, что Англия далеко от Парижа.

– Мастер Гонтье, вы говорили, что в честь меня будет праздник?

Будет, и с большой вероятностью с него, Пьера Гонтье, на этом празднике слетит голова. С Теобальда-Людовика, может быть, тоже.

– В начале ноября, Ваше Величество. День Вашего рождения. Пир и празднества. Все в стране пожелают Вам счастья.

– И я увижу отца? Моего короля?