Каменное сердце. Терновое сердце

– У Эверхилов богатые земли, – напомнил муж. – Отец мечтает с ними породниться.

Так почему бы старику Бариану самому не жениться на ком-нибудь из их семейства? Зачем вот так сватать любимую дочь? Однажды Девана расцветет. Станет стройна и прекрасна. Ее голубые глаза и светлые локоны пленят не одно мужское сердце. Ей можно будет сыскать мужественного и знатного жениха, который не станет смеяться над перенесенными неприятностями, а поможет пережить любые невзгоды. Разумеется, если она хотя бы немного справится со своим несносным характером.

Ну уж нет. Ее девочка не достанется какому-то зазнавшемуся мальчишке. И все из-за того, что у его папаши пашни больше. В конце концов, где были эти Эверхилы, когда Пастырь Проклятых захватывал Нордвуд?

– Пошли. – Гвин прервала танец и, взяв мужа за руку, потянула за собой в сторону Деваны. – Пригласишь сестру на танец.

Они приблизились к молодым людям. Девана смотрела рассеянно. Ее подруги – смущенно. Особенно блондинка, которая так любила бросать на принца Кевендила долгие томные взоры. Но принц Эверхил выглядел все таким же уверенным в себе. Вероятно, считал, что Нордвуд его королевству не ровня. Как не ровня принцесса, а также их новоиспеченная чародейка. Наивный заносчивый сопляк. Адепт есть адепт. Независимо от того, под чьей крышей он находится.

– Принц Кевендил упросил меня отпустить его на танец с вами, ваше высочество, – сообщила Гвин, поравнявшись с принцессой.

Девана захлопала длинными ресницами, уставившись на брата удивленным взором.

Адептка сделала изящный реверанс. Вложила маленькую руку принцессы в ладонь супруга.

– А принц Эверхил, полагаю, потанцует со мной. – С этими словами она сгребла в охапку руку долговязого Эмерика и потянула его обратно, в центр зала.

Рука юноши оказалась холодной и липкой.

Адептка развернула мальчишку к себе. Положила одну его руку себе на талию, другую сжала пальцами, точно тисками, а затем повела его, как иной кавалер оторопевшую барышню.

Принц и вправду лишился дара речи. Его острый кадык так и ходил вверх-вниз, а глаза бегали в поисках спасения. Однако он был в руках колдуньи. Женщины, с которой никто поспорить бы не смел. Вот и он не решался. Наверняка бедняга думал, что это лишь танец. Дань уважения. Или поступок дамы, муж которой сейчас вынужден отплясывать с собственной сестрицей.

Девана, впрочем, выглядела весьма довольной. Гвин мельком уловила ее взгляд. Вполне себе благодарный за то, что она избавила ее от общества ненавистного жениха.

Гвин рывком развернула паренька к себе. Она была ниже мальчишки, но он смотрел с ужасом.

– Слушай меня внимательно, принц. – Адептка улыбалась, но это была улыбка хищника, в лапах которого трепыхалась добыча. – Девана – девочка непростая. Характер у нее такой, что не каждый вынесет. Но она теперь моя сестра. Она сестра магички, понимаешь? А знаешь, что бывает с теми, кто обижает магичек или их семью?

Юноша сначала кивнул. Потом резко замотал головой. Его взгляд был прикован к улыбке женщины. Точнее, к острым клыкам под верхней губой.

Мальчишка передвигал ногами в такт музыке. Подавал руку тогда, когда было нужно. Отдалялся и приближался, но оторваться от рыжеволосой женщины не смел. Как мошка, что безвозвратно запуталась в силках паука.

– Больше никаких насмешек. Никаких замашек на превосходство, ты понял меня, принц? Твои поля ничем не лучше наших. И мне думается, что теперь даже хуже. Во многом. – Гвин улыбалась так сладко, что в этой сладости можно было насмерть захлебнуться. – Ты должен стать достоин того, чтобы она хотя бы смотрела в твою сторону, понял меня?

Последнюю фразу она повторила достаточно громко. Многие в зале услышали. Многие оглянулись на них. Гвинейн это и было нужно.

Юноша закивал. Заулыбался. Криво и отчаянно.

Адептка протянула руку с последними аккордами музыки и потрепала его за щеку. Точно пятилетнего ребенка. Больно и нарочито долго.

– Молодец. – Она одарила его новой улыбкой. Острой, как битое стекло. – А теперь иди к своему отцу. И не смей приближаться к Деване до конца вечера.

Эмерик Эверхил сорвался с места и бросился прочь чуть ли не бегом. Даже забыл поцеловать руку благородной партнерши по танцу. Несчастный.

Гвин дернула плечами, с трудом сдерживая клокочущий в груди смех.

– Что это с ним? – спросил Квенедил.

Он подошел к жене, ведя под руку раскрасневшуюся после танца сестру.

– Вероятно, живот скрутило, – пожала плечами Гвин. – Странный парнишка. Вряд ли сможет снова к нам присоединиться.

Она перехватила взгляд округлившихся от удивления глаз Деваны. Подмигнула. И уловила улыбку на губах девочки.

– Тебе весело, сестрица? – спросила адептка, беря Кевендила под локоть свободной руки.

Девана радостно закивала.

– Тогда…

Гвин не успела договорить, что именно должно произойти «тогда». Колокол в часовой башне зазвонил полночь. Музыка смолкла, а люди засуетились. Каждый стремился оказаться подле тех, кого любил более всего.