Каменное сердце. Терновое сердце

За всеобщим весельем собравшиеся и не заметили фигуру, появившуюся на верхней галерее. Она неспешно прошлась вдоль перил, касаясь пальцами еловых венков со свечами. Окинула изучающим взором собравшихся. И лишь тогда вышла к ведущей вниз лестнице.

Дарон, как и полагается опытному камергеру, заметил ее первой. Он словно ничуть не удивился ее появлению. Слуга сделал знак музыкантам. Те перестали играть. Лишь трубач мелодично протрубил, привлекая всеобщее внимание. И Дарон, который уже стоял у основания лестницы, громко провозгласил:

– Ее королевское высочество леди Гвинейн Мейхарт.

Все взоры до единого обратились к ней. Даже дети умолкли. Они с нескрываемым любопытством наблюдали за женщиной в черно-золотом платье. На ней не было драгоценностей или мехов, не было сложного наряда с кружевами и лентами, не сверкала в алых волосах диадема с бриллиантами. Но она была ослепительна.

– А вот и моя прелестная супруга прибыла! – Принц Кевендил, широко улыбаясь, спешил к лестнице, чтобы подать жене руку.

Гвин вложила пальцы в раскрытую ладонь, сделала легкий реверанс и с вежливой улыбкой произнесла:

– Я горю желанием поскорее познакомиться с нашими уважаемыми гостями, дорогой муж.

На деле ей больше хотелось, чтобы сгорели они все. В частности, Бариан Мейхарт, который буравил ее пристальным взглядом. Вернее, не всю ее, а только левую грудь с золотым пауком. Гвин перехватила его взор. Короткая секунда. Но ей хватило, чтобы сердце сжалось от боли и горячего гнева.

Ее опасения практически подтвердились. Теперь адептка была более чем уверена: свекор знал, что означал паук. Оставалось сыграть несколько козырей, чтобы все окончательно прояснилось.

Кевендил прервал ее размышления. Он наклонился к ней, чтобы запечатлеть сдержанный поцелуй на щеке, а сам едва слышно шепнул в ухо:

– Ты опоздала.

Гвин уловила упрек и легкое раздражение. Но, странное дело, ей оказалась полностью безразлична реакция мужа. Она даже бровью не повела.

Внимание адептки заняли гости Высокого Очага. Кевендил подводил ее к одним, другие подходили сами. Началось долгое и муторное знакомство. Адептка прекрасно понимала, что большую часть имен не запомнит вовсе. Ее более волновало, как те или иные люди станут реагировать на ее наряд. Узнает ли кто-то паука Хагмор? Испугается или сделает замечание? Но, к ее большому разочарованию, комментарий она услышала лишь от короля Ремвина Стормфорда, который был на добрый десяток лет старше ее свекра.

Мужчина с льстивой улыбкой взглянул на самого большого паука на платье Гвин и уточнил:

– Смотрю, вы любите насекомых, миледи?

Адептка покачала головой.

– Что вы, ваше величество. Пауки не насекомые. – Она снисходительно улыбнулась. – Кроме того, Паук – прозвище самых искусных чародеев во всем мире.

– А вы продемонстрируете нам ваше искусство, моя милая? – Ремвин Стормфорд глядел на нее открыто и вполне миролюбиво. Однако в иной ситуации за одну только «милую» Гвин могла бы превратить его жизнь в сплошные страдания.

– Быть может, позже, – учтиво произнесла она.

Гвин сделала реверанс и, взяв мужа под локоть, повела к столу. Мимо Бариана Мейхарта, который стоял в нескольких шагах от нее с монархами из Валиндера. Он точно слышал их разговор и упоминание паука. Рыжая адептка даже могла бы поспорить на собственную любимую лошадь, что он весь напрягся в тот миг.

Кевендил услужливо помог жене устроиться на ее законном месте и сел на стул рядом. Вокруг засуетились лакеи. Они принялись подавать кушанья и наливать вино. Гвин сдержанно приступила к трапезе под пристальным взором принца Мейхарта. Он пил вино маленькими глотками. От предложения составить компанию муж отказался. Сослался на то, что праздник начался давно и он уже несколько раз сыт.

– Ты опоздала, – тихо повторил он.

Гвин удержалась, чтобы не закатить глаза. Сделала вид, что крайне занята едой.

– Что с тобой? Ты сама не своя. – Он повернулся к ней. Скользнул растерянным взглядом по одеянию. – И еще это странное платье. Что это? Стеклянные бусины? Ты сама их пришила? Тебе не понравилось платье, которое я тебе приготовил?

Адептка отложила вилку. Она неспешно промокнула рот салфеткой и тихо произнесла:

– Я бы на твоем месте спросила, как прошла поездка. А не эту ерунду.

Кевендил хмыкнул.

– И как прошла поездка?

– Потом тебе расскажу, – соврала Гвин. – Сейчас не лучшее время.

Она не собиралась говорить мужу ничего о том, что произошло. Уж точно не про род импери в их землях. И, конечно, не про Ивроса. Вся эта ситуация запутывалась еще сильнее. Нужно было предпринимать срочные меры.

Принц сконфуженно кивнул в ответ.

– Ты права. Слишком много народу. – Он с надеждой посмотрел ей в глаза: – Ты потанцуешь со мной, когда закончишь? Я очень рад, что ты вернулась.

Адептка ощутила укол совести. Очень несвоевременный.

– Конечно. – Она вновь уткнулась в тарелку.