Камертон Дажбога

Я назвал свое полное имя в той сфере, которая мне снилась так часто, но не произнес имени нашего антагониста. Что-то в глубине души сдержало меня от этого. Но каким было мое удивление, когда этот Олафрам кивнул головой и с уважением сказал:

— Ого! Ариман уже сюда посылает своих эмиссаров? До сих пор я не встречал здесь жителей Ары.

— Вы знаете Аримана? — шепотом спросил я соседа.

— Кто же его не знает, — буднично ответил он. Глотнув кофе, ладонью вытер губы и задумчиво спросил: — А что — какое-то важная задача в этой сфере? Правда, я спрашиваю наивные вещи. Сражения между мирами продолжаются с тех пор, как… — Олафрам задумчиво помолчал, будто что-то вспоминая, потом тяжело вздохнул. — Да-да. Давно это было. Мне повезло немного прочесть в библиотеках седьмой сферы. Однако если вы Космоследователь с Ары, то знаете все лучше, чем я. Позвольте, позвольте! — Неожиданно подпрыгнул на стуле разговорчивый больной. — Я вспоминаю, что Меркурий (или Гермес, названный на Земле богом мудрости, Трижды Великим) вместе с группой дэвов-Богов стал противником Главного Координатора, который имеет так много имен и меняет их, как ему захочется.

— Заткнись, Олафрам, — доброжелательно сказал Гореница, — ты еще успеешь рассказать новенькому про свои знания.

— Какой же он новенький? — удивился Олафрам. — Сам Гермес Трижды Великий, который оставил планете Изумрудную Скрижаль.

— Гм, — несогласно буркнул я, — среди дэвов, о которых вы упомянули, было много выше меня.

— Я знаю. Но не пришлось встречаться. Даже здесь, на космодроме. Видимо, они не любят Землю.

— Наоборот, — сказал Гореница. — Земля — их изначальная любовь и мука.

Он остро посмотрел на меня. И тут я понял, что Гореница тоже серьезно воспринимает бред нашего соседа. Но откуда тот знает о моих снах? Кто он?

И снова меня пронзил импульс почти безумной потребности подключиться к опасной тревожной игре моих собеседников: а что, если намекнуть им о Гориоре? Если они знают о нем, тогда…

Что тогда я не успел додумать, потому что решительно ляпнул, будто прыгая с обрыва в холодную воду:

— Вы имеете в виду Гориора?

Мои соседи на мгновение застыли. Ни слова. Ни движения. Только в глазах прозрачные зайчики, теплая волна умиления, умиротворения.

— Ты знаешь Звездного Корсара — не спрашивая, а утверждая, сказал Гореница и положил сухую ладонь на мою руку. — Это великолепно. Итак, наша когорта собирается…

— Какая когорта? — взволнованно прошептал я.

— Как какая? — удивился Олафрам. — Та, которая отправилась на Землю в прадавности. Разве забыл, Меркурий Сио Арануар?

— Погоди, погоди, Олафрам, — торжественно сказал Гореница. — Не спеши. А вдруг это случайность. Давай проверим, чтобы потом не разочаровываться. — Дед посмотрел глубоким взором прямо в мою душу и просто спросил: — Если ты так много знаешь, тогда должен ведать мое имя там…

— Ты Горикорень — руководитель группы многомерности, — почти будничным голосом, но с внутренним трепетом сказал я. — Вас было семеро: три мужчины, четыре женщины. Я присоединился к вам позже, уже на Земле, когда Ариман поручил мне…

— Да. Все правда! — потряс мою руку Гореница, а наш сосед радостно потирал ладони, будто вдруг ему стало холодно. — Это был твой подвиг, Меркурий. Мы никогда не думали, что ты решишься на такое. Ведь нас объединяла любовь, а ты…

— Меня также вела любовь, — возразил я. — Такая любовь, что и тысячи смертей не потушили ее.

— Ты в этой жизни встретил ее? — с надеждой спросил дед.

— Кого?

— Ту, которую вспомнил? Назови ее имя, и тогда исчезнут последние сомнения.

— Громовицу?

— В радость! Все так. Назови еще имена всех Космократоров, кроме нас двоих и Громовицы.

— Сократ, Инесса, Чайка, Владисвет, Юлиана…

— Тихо, тихо, — изнеможенно прошептал дед, почти постанывая от экстатического умиления. — Гориор обещал встречу вскоре… и выполнил свое обещание… Но скажи — ты сам?

— Что значит сам?

— Ты встретил кого-то из Космократоров?

— Да. В своей реальности я встретил Громовицу. Мы снова объединились любовью. Затем после сложных перипетий обнаружили Юлиану в предыдущем веке. Горикорень подготовил эксперимент, чтобы вывести ее в наше время. Я уже упоминал, что произошло нарушение, и мы попали в другую реальность.

— Юлиана тоже здесь? — живо спросил Гореница.

— Здесь. И Громовица тоже.

— Свершилось, — вдруг сказал Олафрам, и они переглянулись с Гореницей. — Я говорил тебе, что интуиция не обманывает.

— Что свершилось? — не понял я.

— Все семеро тут, — пояснил Гореница. — Ты понимаешь, что это значит? Мы можем осуществить любой пространственно-временной прорыв, если соберем живой круг…

— Неужели все попали в больницу… то бишь — на «космодром»? — недоверчиво спросил я.

— Да нет. Здесь только я, Сократ, ты, твои девушки, а Чайка, Владисвет, Инесса — в волнах житейского моря. Но мы уже наладили контакт, знаем, где они. И можем в случае необходимости…

— Тогда кто такой Олафрам?

— Угадай, — шутя сказал Гореница, и оба моих соседа лукаво улыбнулись.

— Сократ, — выпалил я, даже не задумываясь, почему я так уверенно верю в это.