Камни Деруэнта

– Спасибо.

И в этот самый миг я меня поразило, как молния, еще одно осознания. Возможно, это было то, что давно мне известно, но я никогда не допускал эту мысль в свое сознание, справедливо опасаясь, что мой рассудок не справится с ней. Тогда я и вправду мог сойти с ума, лишь коснувшись подобного предположения, но сейчас, среди покоя, что дарил мне Круг Деруэнта, я лишь печально улыбался.

Я думал о том, что мое одиночество будет длиться, и длиться, и длиться. Что я могу никогда в жизни не обрести ту любовь, что испытал во снах. Что человека, которого я люблю, не существует и никогда не существовало, или он только однажды будет существовать.

Что весь мой путь был пройден зря.

И тут же понял, что не зря, потому что лишь благодаря этому пути и погоне за миражом я обрел Деруэнт.

Всю свою жизни я гадал, как друиды и волшебники так определяли свои места силы, что вставали посреди поля или леса и говорили “Се моя земля, и я здесь стою”. Я впервые осознал, что такое – быть на своем месте. Мое место нашлось не в шумном Лондоне и в спокойной деревне в отдаленном графстве. Мое место – это древний круг Камней Деруэнта, столь долгое время смиренно ожидающий моего возвращения.

Страх, с которым я жил, отчаяние, которое душило меня каждую ночь… Их больше не было. Я вышел из Круга очищенный, просветленный, ощущая себя новым человеком. Я не стремился отринуть свое прошлое, я принял все, что делал и чем жил, до последнего момента, но осознавал, что жизнь моя кончилась и началась заново.

Кажется, мистер Томпсон многое понял по выражению моего лица. Он пристально посмотрел мне в лицо и улыбнулся:

– Знаете что, мистер Каррингтон? Одно вам скажу. Вздумаете переехать в Деруэнт – для вас найдется место.

Я кивнул.

Мы двинулись в обратный путь.

В ту ночь я спал без единого сновидения.

(из дневника Нэйтана Каррингтона)

Сентябрь 18.. года

Графство Дербишир

Деруэнт.

– Мистер Каррингтон, – мистер Томпсон нашел меня в трактире.

Я как раз заканчивал свой завтрак.

Весь прошлый вечер я провел в бесцельных блужданиях по окрестностям, обдумывая свое положение и слова мистера Томпсона. По всему выходило, что в Лондоне меня ничего не держало, и я мог в принципе не возвращаться туда. Достаточно было одного письма.

Однако что-то держало меня, не давая решиться. Я по натуре своей не склонен к спонтанности и готов взвешивать за и против до бесконечности.

Но я не знал пока одного – готов ли я жить без Камней Деруэнта.

– Выглядите неплохо, мистер Каррингтон. Разрешите? – мистер Томпсон подсел ко мне.

Только сейчас я обратил внимание, что за ним следом вошел невысокий человек в кепи и с пенсне.

– Это мистер Риддлс. Он управляющий в поместье Деруэнт. Раньше это было родовое гнездо, но род угас больше ста лет назад и родственники стали сдавать дом. Риддлс – из династии дворецкий, его отец и дед служили при лорде Деруэнте, и так много поколений подряд… Конечно, он остался. Моя же семья в начале века въехала в один из флигелей дома, где и проживаем до сих пор.

– У меня есть к вам дело, сэр, – тихо сказал мистер Риддлс. – Правильно ли я понимаю, что вас зовут Нейтан?

Я кивнул, слегка удивленный.

– В таком случае, у меня хранится письмо для вас, сэр. Точнее, для человека по имени Нэйтан, который будет искать Камни Деруэнта. Ему должно быть около тридцати лет, родом из Лондона, свободен от любых обязательств, кроме тех, что примет относительно Круга. Я прав, думая, что это о вас?

Я взволнованно приподнялся на месте. Сердце забилось так, что, казалось, готово было выскочить из груди.

– Да, да, сэр, – кивнул я. – Все очень похоже.

– Отдайте ему письмо, Риддлс, – мягко сказал мистер Томпсон. – Мистер Каррингтон, я думаю, с содержанием письма вам стоит ознакомиться наедине. Не волнуйтесь, оно запечатано – никто и никогда не смел сломать печать последнего лорда Деруэнта. Он написал его за неделю до своей трагической гибели.

– Гибели? – одними губами произнес я.

– Он утонул. В реке. Совсем юный – двадцать один год. Впереди у него была целая жизнь, но пути Господни неисповедимы.

Предчувствие, сладкое и ужасное одновременно, сжало мое сердце костлявыми пальцами. То, что я еще не мог облечь в слова даже в мыслях, уже отчего-то стало мне известно.

Пожелтевший от старости конверт лег мне в руки. Темная сургучная печать была нетронутой. Что-то внутри меня стянуло, свело, захотелось бежать прочь, вскочить на коня и мчаться, мчаться прочь от того, что должно было неизбежно произойти.

Но судьба уже стояла за моим плечо, и ее рука коснулась моей руки, и я взял письмо, как можно сдержаннее кивнул и удалился наверх, в комнату, что снимал здесь под самой крышей.

Письмо было написано быстрым, летящим почерком, который я никогда не видел, – но, увидев, в тот же миг узнал.

“Мой дорогой Нэйтан.