Камни вместо сердец

Взор мой обратился к четырем огромным военным кораблям, стоявшим на якоре на некотором удалении друг от друга. Их паруса были собраны на реях, и суда непринужденно покоились на спокойной воде. Огромные, они напоминали настоящие замки, и галеасы рядом с ними казались карликами. За кормой каждого из них находился большой гребной баркас, предназначенный, конечно, для перевозки с берега людей и припасов. Зрелище казалось необычайным: нетрудно было понять, что подобную картину доведется увидеть не всякому. Корабли с их чистыми очертаниями и идеальной уравновешенностью на воде были прекрасны. Высоченные борта бака и юта и узкие талии посередине были ярко окрашены в цвета Тюдоров: доминировали везде зеленый и белый. Над каждым кораблем поднимались четыре колоссальные мачты, самые высокие из них вонзались в воздух на высоту в сто пятьдесят футов, вознося к небу флаги Англии и английской королевской династии. Крупнейший же из кораблей просто повергал в головокружение. Я понял, что это и есть «Грейт-Гарри», флагманский корабль короля. С его флагштока свисал огромный флаг с королевским гербом. Я видел, как по палубам взад и вперед двигаются крошечные фигурки, а по вантам муравьями ползают другие матросы. На вершине мачт я тоже разглядел матросов, стоявших в небольших круглых гнездах.

— Это боевые помосты. Ваши стрелки могут оказаться там, — заметил Дэвид.

Даже на таком расстоянии и со спины коня мне приходилось задирать голову, чтобы рассмотреть верхушки мачт. Сотни чаек кружили вокруг кораблей и пикировали в воду, издавая свои громкие печальные крики.

— Чтобы люди могли делать подобные вещи… — мечтательно промолвил Хью.

Два галеаса поравнялись с «Грейт-Гарри». С удивительной быстротой они затормозили, окунув весла в воду. Барабаны умолкли. Оба судна заняли позиции для стрельбы бортом в огромный линейный корабль, а затем барабан загремел вновь, галеасы развернулись и помчались к входу в гавань. Прочие галеасы производили столь же быстрые маневры возле других крупных судов. Идут учения, понял я, готовимся к встрече французских боевых кораблей.

Дэвид решительно указал на второй по величине линейный корабль. Он находился ближе всех к нам, быть может, не далее четверти мили. Он располагал длинным и высоким ютом и еще более высоким баком, от которого футов на пятьдесят отходил длинный бушприт, поддерживавший сложное переплетение оснастки. Под бушпритом был прикреплен круглый щит, раскрашенный концентричными окружностями красного и белого цвета.

— Роза, — сказал Дэвид. — Это «Мэри-Роз».

— Любимый корабль короля, — заметил Хью. — Если бы только мы увидели, как они плывут! Потрясающее, наверное, зрелище…

На палубе юта «Мэри-Роз» я заметил клетку, сделанную, похоже, из какой-то сетки, удерживавшуюся на месте деревянными стойками. «Что бы это такое могло быть?» — подумал я.

Дирик указал на подобие ребер некоего гигантского зверя, торчавшее из ила неподалеку от нас.

— А это что такое? — спросил он у старшего Хоббея.

— Шпангоуты корабля, севшего на мель. Отмели здесь опасны, и большим военным кораблям приходится быть осторожными в гавани. Поэтому весь флот и находится около Спитбанки. — Николас покачал головой. — Если придут французы, ввести весь наш флот в гавань будет трудно, если не невозможно. Мне говорили, что для поворота на якоре им требуется две сотни ярдов.

— Как раз на расстоянии полета стрелы, — заметил Кертис.

— Будут новые корабельные ребра на отмели в самое ближайшее время, — с печалью в голосе проговорил Фиверйир.

— Ты не оптимист, — обратился к нему Барак.

— Тебе все бы шутить! — рассердился Сэм. — А война — дело неблагочестивое, и Бог карает творящих такие дела.

— Нет, — возразил Хью. — Наши корабли разделаются с французами, как было при Гарри Пятом. Посмотрите на них — они просто чудо! Если французы подойдут близко, мы возьмем их корабли на абордаж и уничтожим. Хотелось бы поучаствовать в этом.

— А вы умеете плавать? — спросил я.

— Я умею, — с гордостью ответил Дэвид.

Однако Кертис покачал головой:

— А я так и не научился. Но мне рассказывали, что мало кто из матросов умеет плавать. В случае чего большинство пойдет ко дну под тяжестью собственной одежды.

Я повернулся к нему:

— А вас не пугает подобная мысль?

Юноша посмотрел на меня с уже привычным отсутствием выражения на лице:

— Нисколько.

— Его защитит эта кость, которую он не снимает, — отозвался Дэвид с легкой насмешкой в голосе.

— Как так? — удивился я.

— Считается, что она не позволяет оленю умереть от страха, — усталым голосом проговорил Хоббей-старший.

— Вполне возможно, — пробормотал Хью.

Я посмотрел поверх коротко стриженных голов обоих юношей на приподнявшего брови Николаса. В этом вопросе мы с ним были на одной стороне.