КамТугеза

– Детей не добудишься, а муж погиб давно: замерз в снегу ночью здесь, около монастыря, когда пьяный от чужой бабы возвращался. Хороший мужик был – добрый работящий. Мог на тракторе своем, если надо, сутками пахать. Руки золотые. Но на баб был слаб и на водку. Две дочки остались.

Нона Викторовна откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на Тихона, будто сравнивая со своим мужем.

– На все воля божья, – машинально сказал Тихон и перекрестился.

– Может божья, может судьба такая. Назвать можно как хочешь. Если присмотреться к человеку внимательно, то всю его жизнь увидишь от рождения до смерти.

– А вы не цыганка случаем? Гадать умеете? – пошутил Тихон.

– Я ветеринар, а не гадалка, – строго ответила Нонна Викторовна, – но про людей, как и про животных, многое сразу могу сказать. Вот, возьмите щенков. Вроде с одного помета, одни родители, а щенки все разные: один трусливый, другой веселый, третий злой, а четвертый флегматик и все ему до лампочки. Гены одинаковые, а щенки разные. И\ такими останутся на всю жизнь, как не переучивай. Так и человек.

– Думаете человека переделать невозможно?

– Если жизнь заставит, то человек может и спрятать свой характер, но как только обстоятельства изменятся, он опять прежним станет.

– И гены значит не причем? – спросил Тихон.

– От дворняжки лабрадора, конечно, не получится, только умная дворняжка иногда полезнее, чем какой‑нибудь глупый лабрадор.

– Может, из породистых больше умных получается, чем из дворняжек.

– Не думаю. У породистых не сразу все видно – люди сначала по одежке смотрят. Приехал человек в дорогом автомобиле, костюм хороший и должность ответственная – думаешь, ну этот то, наверное, умен и сейчас все вмиг разъяснит. А как он говорить начинает, так непонятно становится, кто его, дурака, назначил на это место. Уверена, что наши бабки местные лучше бы страной управляли, чем та пьянь в хороших костюмах наверху. Тракториста пьяного с работы увольняют, у водителя права отбирают, а у нас пьяный президент на весь мир страну позорит и ничего. Я ему даже коровник чистить бы не доверила, а он за всю страну решает. Значит, заслужили мы таких.

– Я тоже раньше думал, что коровником легко управлять, каждая бабуля справится, – улыбаясь, сказал Тихон. – Да и вообще не думал, что этим придется заниматься.

– Как вы сказали только что: «на все воля божья». Вот только не пойму я, как это получается. Бог же вроде говорит: плодитесь и размножайтесь, – от чая Нонна Викторовна немного подобрела. В глазах у нее появились веселые искорки. – Значит в этом его воля. А вы, здоровые умные непьющие мужики, которых у нас и так не хватает, сами себя в острог загоняете. В чем смысл этого? Объясните мне, атеистке?

Тихон сам часто задавал себе этот вопрос. Когда он решил посвятить себя богу, много виделось совсем другим. И сейчас уже как настоятель, он пытался понять тех, кто приходил в монастырь с желанием стать монахом. Чаще всего это были люди, которые готовы были отречься от многих мирских радостей, пойти на большие ограничения только для того, чтобы избавится от  необходимости самим управлять своей жизнью. Были обиженные неудачники и были амбициозные карьеристы. И совсем мало людей было искренне верующих. Но говорить сейчас об этом  ему не хотелось, и поэтому он ответил просто:

– Приходят сюда по разным причинам. А остаются те, кто полюбил бога.

– Вот вы говорите: «Полюбил бога». Как можно полюбить того, кто и без тебя хорошо проживет? Вот у меня две дочки. Я их люблю, потому что когда они малюсенькие были, они бы без меня дня бы не прожили. Да и сейчас, хоть и считают себя взрослыми, а ведут себя как слепые котята. Людей любишь, не когда они тебе что‑то дают, а когда ты видишь, что не могут они без тебя. Любить бога – это как любить богатого дядюшку, ожидая от него каких‑то подачек. «Боженька помоги, боженька дай». Какая же это любовь? В жизни тогда смысл есть, когда ты кому‑то нужен. Хотя бы вот той корове с теленком, – Нонна Викторовна встала. Стряхнула рукой со скатерти несуществующие крошки. Провела руками по бедрам, расправляя юбку, и добавила: – Поэтому любить надо не бога, который и без нас проживет, а людей, которым мы нужны. А не запираться с важным видом за каменным забором… Людей за забор за преступления сажают, а вы добровольно запираетесь. Чтобы любить, забор не нужен.