Читаем Кандидат на выбраковку полностью

Самым болезненным для меня был проход через двери. Дверь в нашу квартиру, например, очень узкая. При входе, несущему приходилось крепко прижимать меня к себе. Без этого никак не обходилось. А в поезде двери и коридоры намного уже. Я рисовал в мозгу жуткую картину, как меня вносят в поезд, несут по узкому проходу, вносят в очень узкие двери купе,… меня охватывал настоящий ужас. Надо было думать, как мне переместиться из Астрахани в Москву с наименьшим потерями, иначе в Центральный институт травматологии и ортопедии мог прибыть пациент с феноменальным количеством переломов или вообще доехать нечто уже непригодное для оказания какой-либо врачебной помощи.

Возможно, я бы обошелся минимальным числом переломов, а также столкнулся бы с меньшим количеством проблем, добираясь до Москвы самолетом. Но в облздраве и билеты на поезд оплатили с такими драматическими придыханиями, что я подумал – если попросить «переиграть» поезд на самолет, того, кто отвечал за выделение денег, может хватить удар. Не стоило испытывать судьбу. Следовало довольствоваться тем, что уже было в наличии.

Я напряженно обдумывал все детали предстоящего путешествия. И как-то вдруг в мозгу всплыли кадры из фильма «Невероятные приключения итальянцев в России»: санитары несут умирающую старушку, которая остается лежать на носилках даже тогда, когда нерадивые медбратья тащат носилки, повернув их набок. При этом хулиганы в белых халатах отпускают замечания типа: «хорошо держится бабулька». За точность фразы не ручаюсь, но этот эпизод и подсказал решение.

Я попросил Виктора, чтобы он соорудил носилки, небольшие, под мой рост – это чуть больше метра, и в ширину… Ширину носилок я попросил его выяснить самостоятельно. Он специально сходил на вокзал и сделал все замеры. В моей ситуации важен был каждый сантиметр, потому что от этого зависело, сколько переломов у меня обнаружится по окончании путешествия. Совсем без них я, само собой, обойтись не мог. Хотелось свести к минимуму.

Итак, размеры были. Настало время конструирования. Уменьшенная копия обычных носилок не годилась. Прогибающаяся поверхность могла стать причиной дополнительных переломов, поэтому я попросил Виктора где-нибудь найти подходящую доску. Фанера слишком тонка, и решили остановиться на куске ДСП, древесно-стружечной плиты.

Через два дня «носилки» – взятый на стройке кусок ДСП, размером сто десять сантиметров в длину и сорок три сантиметра в ширину, с прикрученными обрезками железных труб в качестве ручек – были готовы. Я так дотошно вспоминаю эти «носилки» и процесс их изготовления, потому что практически любая мелочь, необходимая мне (или человеку в ситуации похожей на мою), становилась большой проблемой. А еще потому, что в тот момент, когда я впервые лег на эти носилки, я и предположить не мог, что отныне они будут сопровождать меня повсюду в течение последующих шести лет. И, что благодаря этому простейшему сооружению из куска ДСП и двух железных труб, в предстоящие годы я буду избавлен как минимум от сотни переломов. Итак, вещи собраны, носилки сделаны – все готово. Во всяком случае, я был в этом уверен.

Оставался день до отъезда. Мысленно я уже пребывал далеко за стенами дома. В этот день я старался говорить мало и силился запоминать все, что вскоре будет мне недоступно. Я понимал, что, скорее всего, теряю дом безвозвратно. И дело было даже не в том, что я не вернусь сюда, в эту квартиру. Могло случиться так, что я вообще не вернусь в Астрахань. Весь мой немалый опыт общения с врачами говорил об этом. Не знаю почему, но все врачи, пытающиеся лечить меня, точнее, даже не лечить, а обещать начать лечение, все они сходились в одном, что я не переживу операцию.

Самым грустным было то, что бабушку я больше никогда не увижу, поэтому я старался, чтобы в этот последний день между нами не возникало никаких ссор.

– Бабуля, ты завтра пойдешь нас провожать?

– Антончик, это очень рано. Ты ведь знаешь, как я себя по утрам чувствую. А ты решил, как доберешься до железнодорожного вокзала?

Ее вопрос сразил меня «простотой» – это было единственное, о чем я не подумал.

– Нет… Бабуля, как думаешь, что делать?

– Позвони деду. Может он что-нибудь подскажет.

Звонок деду ничего не дал. Наиболее пригодным для употребления, был совет позвонить в облздрав.

В приемной облздравотдела долгое время никто не брал трубку. Наконец, раздалось долгожданное: «Алё!». Трубку взяла женщина.

– Здравствуйте! Меня зовут Антон Борисов. Завтра я должен ехать на лечение в Москву. Мне нужна ваша помощь.

– А чем мы можем вам помочь? Вы едете на лечение? Так езжайте и все.

После этих слов я не знал, что мне делать, плакать, смеяться, разговаривать дальше или немедленно повесить трубку.

– Дело в том, что в облздраве мне уже помогли – оплатили билеты на поезд для меня и двух сопровождающих, потому что я не могу ходить. Но сейчас я не знаю, как смогу завтра добраться до поезда. Понимаете, я только лежу, переносят меня на носилках, а с ними в такси я просто не влезу... (Да и не было у нас с бабушкой денег на такси).

– И чем мы можем помочь?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука