Каникулы

— Прохоров Илья Викторович, тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения. Уроженец города Чернореченска, где он закончил среднюю школу, кстати, имея всего лишь три тройки. Затем политехнический институт в городе Старосибирске. С красным дипломом. При распределении изъявил желание вернуться в родной город, — тихо, но отчетливо скандировала Рита. — Работал сначала мастером, затем начальником цеха на заводе низковольтной аппаратуры, который в тысяча девятьсот девяноста пятом году был закрыт, а затем арендован предпринимателями. После чего остался без работы и соответственно без средств существования. Перебивался случайными заработками, которых не хватало даже на нормальное питание. Жена ушла к другому мужчине, а затем переехала с мужем на Дальний Восток. Детей нет. Больше не женился. Стал выпивать. Всё больше и больше. Шулерам проиграл однокомнатную квартиру. Сначала жил у знакомых, потом оказался, естественно, на улице. И начал вести определенный образ жизни. Сдавал металл, иногда подрабатывал, колол дрова, перекидывал уголь, косил траву. За что в основном рассчитывались алкоголем и едой. Осужден за кражу продуктов в магазине на три года. Срок отбывал в колонии общего режима под Красноярском. После отбытия наказания вернулся в Чернореченск. Я правильно излагаю, Илья Викторович? Поправьте, если что!

Илья кивнул, сменил опорную ногу и снова застыл, как бравый солдат Швейк, то есть руки по швам. На Риту он смотрел с восхищением.

— Так точно! — прошелестел он, не спуская с Риты глаз, как кролик с удава. Позволил себе только обтереть губы.

Конечно, что-то Рита по дороге могла узнать из Интернета. Но не такие же подробности? И зачем ей это?

— Откуда у тебя это всё? — воскликнул Серега. — Ты разве предполагала…

— От верблюда! Откуда же еще? Самый надежный источник информации.

В голосе Риты не было никакой иронии. Взгляд был спокоен.

— Помощник нам действительно понадобится. Так вот, Илья, слушай сейчас внимательно!

Она снова повернулась к нему, оглядела его с ног до головы. Но никакого презрения. Даже особенного интереса не проявила

— Я весь превратился в слух! — бойко рапортовал Илья, продолжая стоять на вытяжку.

— Сейчас будете стоять на стреме. Смотрите и слушайте!

Илья кивнул. Весь его вид выражал полную готовность выполнить любой приказ.

— Есть! Выполню! Будьте надежны, барышня!

— Чтобы ни одна душа не видела! Если что сразу и бегом! Но тихо, не привлекая внимания.

— Ясно и понятно! Выполним! Всё будет пучком!

— Повторяю, Илья! Ни одна душа! Даже если муха пролетит, сразу сообщайте! О малейшем движении

Илья кивал. Хотя в это время дачная улочка была совершенно пустынна. А из соседних дачных домиков ничего разглядеть было невозможно. Из-за густой кроны деревьев.

Илья вышел за калитку и перешел через дорогу. Поглядел налево-направо.

— Выводим клиентов! — скомандовала Рита. — Делаем аккуратно, но быстро!

Она подошла к «тойоте». Заглянула во внутрь.

— Поддерживайте их с обеих сторон, чтобы не упали. Шевелить ногами они еще могут, а вот сознание у них отключено. Это камни, но, к сожалению, живые. Беремся, ребятки! И осторожно ведем!

Первого достали из машины Дрищенко. Он смотрел только вперед, как бывает с человеком, который сидит в оцепенении, неподвижно уставившись в одну точку и ничего не видя. Его глаза были широко раскрыты, но неподвижны, как у манекена, даже веки не дрожали. Это был какой-то зомби. Когда его поставили на ноги, он что-то мыкнул. Из полураскрытого рта бежала струйка жидкой слюны прямо ему на футболку и джинсы. Пахом и Серега подхватили его с обеих сторон. Серега пригнулся, чтобы подставить плечо. Дрищенко исправно передвигал ногами, но ни на что не реагировал. Рита им приоткрыла двери, они завели его в комнату и медленно опустили на низкую раскладушку, которую принесли из гаража. Подросток лежал с вытянутыми вдоль туловища руками. Почему-то подрагивал мизинец на левой руке. Он неподвижно смотрел в потолок. Пахом провел ладонью перед глазами. Никакой реакции. Это его заинтриговало. Он спросил:

— А что вы с ним сделали? Вкололи что-то? Или по башке?

Серега отмахнулся, как от назойливой мухи:

— Не сейчас! Все объяснения потом!

Следующим был Филипп. На нем были те же джинсы, что и тогда в парке. Должно быть, любимые.

— Один ты его сможешь довести? — спросил Пахом. — Что-то меня мутит!

Отвернулся в сторону, чтобы не видеть эту носатую рожу с большими выпученными глазами. Сжал кулаки и тут же разжал.

— Засунь свою брезгливость, знаешь куда! Смотри, какой нежный!

Но тут же Серега оссекся. Понял, сболтнул лишнее.

— Этого сразу на операционный стол! С него и начнем! А то, знаешь, говорят, первый блин комом. А ком получится вонючий.

Пахло от Филиппа перегаром и мочой. Пахом раскрыл рот, выливая слюну подступившей тошноты. После того, как перетащили Максимова и Старикову, в дом вошла Рита. Поморщилась. Видно, и врачам не чуждо ничто человеческое.

— Не очень-то аккуратно вы с ними обращаетесь! — усмехнулась она. — Как мешки таскаете!

— Вам это удалось! Но как? — спросил Пахом. Ему до сих пор не верилось.