Каникулы Теши Закроватного. Теша в поисках клада

– Ну, ты можешь порепетировать ещё… с Тешей, например, если хочешь, – предложил он, как ему казалось, решение, которое должно устроить всех… ну, кроме, может быть, Теши. – Я всё-таки не очень хочу. Нет, совсем не хочу.

– Ах, так?! – Катя даже побагровела. В какой-то момент Мише показалось, что сейчас она то ли расплачется, то ли кинется на него с кулаками. Что делать в любой из этих ситуаций, он решительно не представлял себе, а потому только втянул голову в плечи. – Ах… так! Ну всё! Моё терпение лопнуло! Я… я бросаю тебя!

Девочка резко развернулась на невысоких каблучках и решительным шагом двинулась прочь. Быстро догнав Арама, она демонстративно взяла его за руку.

– А ты правда играешь на виолончели? – услышал Миша её удаляющийся голос. Мальчик остался стоять, оторопело глядя ей вслед, и даже немного потряс головой, пытаясь сообразить, что это было. Нет, он, конечно, радовался, что всё так благополучно и легко разрешилось, но всё же подозревал – есть тут какой-то подвох.

– Ты, главное, топиться сегодня не вздумай, – поравнявшаяся с ним Вика Незнамова смотрела благожелательно и сочувственно.

– Топиться? – растерянно переспросил Миша.

– Ну да, – Вика энергично кивнула. – Нет, ясное дело, при несчастной любви что ещё делать? Но ведь дождь прошёл, вода наверняка холодная… брррр! – Девочка даже передёрнулась.

Миша, пожав плечами, побрёл по направлению к своему корпусу, думая о том, что девочки наверняка самые загадочные создания в мире. Надо будет поговорить об этом с Тешей. Он-то простой и понятный – самый обыкновенный квартирный.

Глава пятая Велина чаща

Этой ночью ребят из шестого отряда не смог бы, пожалуй, разбудить целый батальон чудовищ – хоть с жёлтыми глазами, хоть с красными. После треволнений предыдущих ночей все спали глубоким мирным сном без сновидений. А наутро солнце вновь светило ярко, на небе не было ни облачка, и даже грязь, оказывается, за ночь успела подсохнуть. И Ксюша, сияя, сообщила, что Зоя Валерьевна разрешила отряду идти в поход.

В поход собирались долго и шумно. Ксюша заставила всех намазаться с ног до головы ужасно вонючей мазью от комаров. Константин Алексеевич, взяв в помощники Дёму и Серёжу, принёс с кухни котелок, гречку, две банки тушёнки и какие-то овощи.

Миша уговаривал Тешу идти в поход вместе со всеми, однако тот отказался наотрез. Надо сказать, с тех пор как Теша стал меньше бояться выходить из корпуса и разведал путь к столовой, уговорить его на какую-то авантюру стало ещё сложнее, чем прежде. Раньше Миша в сердцах мог хотя бы пригрозить посадить квартирного на диету (что, конечно, страшная жестокость. На самом деле Миша никогда бы такого не сделал).

Лагерный Семён, разумеется, по-прежнему ворчал на Тешу, называя его «гастролёром». Однако комнаты в корпусе шестого отряда в последнее время отличались таким безупречным порядком и чистотой, что это замечала даже техничка Ирина Львовна. Свои «квартирные» обязанности Теша выполнял старательно.

Иногда, правда, Ирина Львовна совершенно неожиданно заставала в какой-нибудь запертой снаружи комнате детей, которых там вовсе не должно было быть. Но она, нисколько уже не удивляясь, говорила: «Ага», – привычно извлекала из кармана пузырёк с успокоительными каплями, делала осторожный глоток и зажмуривала глаза, пережидая наваждение. Стоит отметить, что капли неизменно оказывали прекрасный эффект: когда техничка открывала глаза, никаких «лишних» детей в комнате обыкновенно уже не было.

Как бы там ни было, похвалы Ирины Львовны возымели своё действие: Семён изрядно смягчился к Теше и даже был не прочь иногда поболтать с ним.

Наконец все собрались: надели майки, шорты и кеды, повязали на головы банданы и собрали рюкзаки. При этом рюкзак Константина Алексеевича походил на многоэтажный дом – в него Ксюша сложила складной навес на случай дождя и ещё миллион каких-то мелочей, которые могут пригодиться, а могут и не пригодиться в походе. Снизу к рюкзаку была привязана за ручку кастрюля, которая никуда не влезла. При ходьбе кастрюля раскачивалась и хлопала вожатого по бедру. На правом плече Котеньки болтался какой-то предмет, подозрительно похожий на чехол с гитарой, но рассмотреть его как следует мешал рюкзак.

Впереди всех шла Ксюша, держа за руку Лизаньку Исакову – единственного человека в отряде, который совершенно не рвался в поход. Лизанька считала, что лес – такое специальное место, где лично её, Лизаньку, подстерегает масса неведомых опасностей, только и поджидающих, когда она явится. И вообще девочка не сомневалась, что безопаснее всего было бы сидеть в комнате, заперев двери, особенно после всех этих страшных фигур и то ли жёлтых, то ли красных глаз за окном. Впрочем, оставаться одна она тоже остерегалась.