Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Ведущий сменил тему, а потом и вовсе пригласил в студию из зрительного зала моего менеджера. К слову пришлось, вот его и выдернули.

— Нас завалили вопросами о том, когда ты будешь в Манчестере, Бристоле, Дерби. Ты можешь ответить — когда?

— Я не знаю. Составляет график мой менеджер.

— Как его зовут?

— Пол.

— Пол, где ты? — Макс приставил ладонь ко лбу и вгляделся в зал. Затем махнул рукой. — Иди сюда!

Под бурные овации зала Пол сел со мной на диванчик, закинув ногу на ногу и шутливо откланялся.

— Наконец-то мы его видим — темную лошадку шоу-бизнеса.

И снова взрыв хохота. Да уж, с темной лошадкой Макс не прогадал.

— Как вам работается с Ларри?

— Он славный парень. И очень талантливый.

Я опустил голову и смущенно шмыгнул носом. Не люблю публичную похвалу.

— Ларри, не красней, — тут же вставил Макс между дел. — Мы говорим о вполне нормальных вещах.

— Давайте я выйду, а вы поговорите об этом? — предложил я.

— Хорошо. А какие темы тебе интересны? Есть вопрос, который ты хотел бы услышать, но тебе никогда его не задавали?

Это заставило меня задуматься. Чего только не спрашивали за это время! Потряс головой: тяжело.

— Ладно. Тогда я спрошу тебя вот о чем: многие звезды сейчас собираются записывать сингл в поддержку пострадавших от взрыва в отеле. Как ты к этому относишься и примешь ли участие в записи?

Сориентировался я не сразу. О взрыве на прошлой неделе, конечно же, слышал — в центре Бирмингена, в выходной день. Но о записи сингла — впервые. Выручил Пол.

— Мы ищем возможность, но у Ларри сейчас очень плотный график.

Тему замяли. Макс — большой профессионал. Но осадок в душе остался. Почему я не в курсе? Когда поступило предложение?

Это был первый вопрос, который я задал Полу, когда окончилась съемка и мы оказались вдали от посторонних глаз за кулисами.

По моему рассерженному лицу он наверняка видел, что я настроен серьезно, поэтому в позу вставать не стал.

— Ларри, я прекрасно понимаю твои намерения и чувства, но нам сейчас некуда вставить еще и это.

— Значит, нужно что-то убрать, — упираясь рукой в стену и глядя на Пола немигающим взглядом, заявил я.

Почему я не могу участвовать в этом?

— Что? Концерт на девять тысяч человек, билеты на который давно раскуплены? Съемку для Армани? Что ты предлагаешь убрать, Ларри?

— Мне плевать, что мы уберем. Я работаю не только ради прибыли, но и ради людей. И ты тоже, потому что мы с тобой в одной команде.

Кажется, такой реакции Пол никак не ожидал. Но продолжал защищаться:

— Интересно, как это поможет людям?

— Ты знаешь, что собранные от продажи средства пойдут на помощь пострадавшим.

— Соберут и без тебя, не волнуйся.

— Но я…

Он перебил, рубанув рукой воздух:

— Не забывай, Ларри, кто ты и кто я. За мероприятия, в которых участвует артист, отвечаю я, поэтому давай не будем нарушать эти правила.

— То есть у меня нет вообще права голоса? С каких пор?

Вот так новости!

— Дай мне номер человека, который звонил тебе с предложением, и я сам найду в своем графике время, чтобы записать сингл.

На несколько секунд лицо Пола приобрело оттенок мрачной раздражительности. А после он всё же решил, что самым правильным сейчас решением будет проигнорировать мою просьбу.

— Поехали. Сейчас у нас запись твоего собственного сингла.

— А потом? — не отставал я.

— Потом репетиция. Музыканты будут ждать в половину четвертого.

— А потом? — монотонно переспросил я.

Пол был взбешен, я видел. Яростно провел рукой по коротко стриженным волосам, сделал глубокий вдох и не менее глубокий выдох, глаза на выкате. Я видел его таким пару раз, и чаще всего такое выражение лица было предназначено не мне. Что ж, пришла, видно, и моя очередь.

Ответа я так и не дождался.

— Значит, после этого я спокойно могу заниматься тем, чем мне вздумается.

Против такого напора аргументов у него не было ничего, и я твердо был настроен осуществить задуманное.

Так уж вышло, что в этот день мне пришлось вывести из себя Пола еще раз, когда он напомнил о поездке в Нью-Йорк уже в этот четверг. Дело было при Энн, и я подумал: а почему бы не…

Не успел я договорить, как в его глазах снова вспыхнуло пламя. Прямо искры летали. И я нарочно, хоть и сам того не желал, подливал в огонь масло.

— Ей там быть не обязательно, — отчеканил Пол так, словно гвозди в стену вколачивал. Топором.

— У тебя что, не найдется лишнего билета? Давай я его оплачу.

Полу пришлось замолчать. На это я и рассчитывал. Зато после на записи новой песни он на мне отыгрался. Сперва заявил, что ему не понравился материал — он оказался «совсем никуда не годным», с его же слов. И: «опять вопли-сопли».

Мы всё же решили предпринять попытку ее записать (раз больше нечего), звукорежиссер неожиданно встал на мою защиту и вызвался поэкспериментировать со звуком, сообщив, что может получиться что-то новое и интересное. Это мнение меня порадовало. Рассчитывать на объективность со стороны Пола сейчас было бы глупо. Он зол на меня, и искры между нами прямо летали в пространстве.

Сколько раз он заставил меня спеть куплет и припев? До второго мы так и не добрались.