Каникулы в Лондоне

Уже у выхода из зала ожидания, не выдержав, обернулась. Какой же глупостью было думать, что Ларри — мой. Я точно знаю, что он обижен, но в тот момент, когда вокруг него начинают толпиться фанаты, он берет себя в руки, улыбается им, раздаривает автографы. Он принадлежит им. Мое время вышло.

Он никогда ведь и не был моим. Разве что в те минуты, когда мы целовались без камер. Но это было давно, и больше не повторится.

Не знаю, правильно ли я поступаю, но если это ошибка, надеюсь, она будет только моей ошибкой и никак не отразится на жизни Ларри. Я правда желаю ему счастья. Я и представить не могла, когда встретила его здесь почти год назад, что всё так обернется. Чем больше живу, тем меньше понимаю, как устроена жизнь.

Наши взгляды пересеклись лишь на мгновение, а потом к нему побежали, снова начали тормошить. Фанатки. Привычная для него атмосфера. Он скоро привыкнет. Ведь и ко мне однажды привык.

Пути назад нет.

Я села в самолет с тяжелым чувством и мечтой лишь о том, чтобы мне удалось уснуть. Но вместо этого в голову приходят воспоминания.

Помню, какой подарок подарил мне Ларри на день рождения.

И когда мы просто гуляли.

Машинально коснулась шеи рукой, извлекая на свет его ключик. Выбросить нужно.

Нет. Не сейчас. Пусть останется в память о том, что всё было не сон. Но всё-таки носить постоянно — глупо, если я собираюсь избавиться от мыслей о нем. Сняла цепочку и положила в сумку. Потом решу, что с ним делать.

Обычно когда мне грустно, и я не знаю, что делать, Ларри всегда появлялся и выручал меня.

— Жизнь тяжела, но я купил пирожные, — всего одна эта фраза могла заставить меня улыбнуться и чувствовать себя лучше.

А однажды мы встретились после утомительных для Ларри съемок, и он, как обычно неожиданно появившись у моего дома, написал сообщение: «Жду внизу. Одевайся теплее и выходи».

— Куда мы? — поинтересовалась я, забираясь в машину, хотя это почти не имело значения. Мне просто хотелось побыть с ним — наконец-то. Мы не виделись целую вечность.

— Давай перекусим? Я знаю хорошее место.

Мы ехали в машине, Ларри рулил, а я выбирала подходящую радиостанцию до тех пор, пока не попала на его песню. Ларри потянулся было переключить, но я вовремя шлепнула его по руке.

— Не трогай! Хорошая песня, — и в подтверждение своих слов стала напевать: «И пусть никто нам не откроет новый мир, мы создадим его сами для нас двоих».

Немного погодя Ларри подключился, и мы орали эту песню во всё горло, а на последних аккордах дружно расхохотались.

Остановившись у небольшого кафе с террасой на втором этаже, Ларри услужливо открыл мне дверь, пока я замешкалась с ремнем безопасности, и подал руку.

Услужливый официант проводил нас до свободного столика и предложил меню. Я бы долго определялась, если бы Ларри не сказал, что он здесь часто бывает, а потому знает все лучшие блюда. Так что сложный вопрос выбора я с удовольствием переместила на его плечи.

Мы болтали о чем-то несущественном, и это больше напоминало беседу друзей, нежели… хм… кем мы друг другу были? Партнеры? Влюбленные? Что-то между?

А потом мы отправились кататься на колесе обозрения — Лондонский глаз, так он тут называется. Тридцать две прозрачные кабинки-капсулы вмещают в себя по двадцать пять человек и позволяют увидеть город на все триста шестьдесят градусов. Закрытый в них только пол.

Очередь к популярному аттракциону выглядела устрашающе, но Ларри был бы не Ларри, если бы не договорился с кем-то из администрации, оставив пару автографов и сделав фото на память — нам позволили прокатиться в кабине одним. Полчаса — один круг. Только мы и вечерний город с высоты птичьего полета. Самое высокое в мире колесо обозрения, построенное на берегу Темзы, откуда открывается хороший вид на центральный Лондон.

Ларри успел рассказать мне, что кабинки с номером тринадцать не существует — ее пропустили из-за суеверия.

Билеты стоят здесь ого-го, но мне повезло, со мной был Ларри.

Когда колесо заканчивает оборот, специальная камера делает снимки кабин. Чтобы попасть в кадр, нужно встать на отмеченные места для фотографирования. Фото можно распечатать и забрать в сувенирном магазине на выходе из аттракциона, что мы и сделали. Оно осталось у Ларри.

Ещё я помню, что день рождения Ларри я проморгала. Серьезно: кто-то знает, во сколько минут и в какой клинике он появился, а я не удосужилась даже узнать в Интернете дату.

Он был ровно через неделю после начала нашей «истории», и у меня в тот день был выходной. А на следующий я обнаружила, что студия завалена подарками и уточнила, что за активность тут происходит.

Пол засмеялся, а Ларри чуть-чуть нахмурился.

— Кому-то стукнуло двадцать три.

— О, правда? — на этот раз смутилась я. — С Днем Рождения!

— Он был вчера, — мрачно сообщил Ларри, саркастически ухмыляясь.

— Вот блин, серьезно? Тогда с прошедшим! Почему я не знаю, когда у тебя день рождения?

— Вот уж не знаю. Это общедоступная информация.

В тот момент мне и правда было так стыдно!