Каникулы в Риме

Она с отличием закончила институт и принялась рассылать резюме. Конечно, уже во время практики наметились кое-какие связи, и наконец Ингу взяли в риелторскую контору, где она проработала с полгода. Потом начальник решил, что Инга вполне может совместить обязанности риелтора и его любовницы, и пришлось уходить. Дальше было печально: она сменила несколько мест, однако торговля недвижимостью в России – бизнес непростой, и далеко не все справлялись с ним по-честному. Где искать надежных товарищей или хотя бы с солидной репутацией, если ты – одна из многих выпускников, которые хотят свой кусочек сладкого пирога? Требовался опыт, требовались связи, а как это нарастить без приличной работы? Задача не из легких.

Но Инга не отступала. За спиной у нее всегда имелась семья, которая в случае чего не даст ей умереть с голоду, погладит по голове, скажет «не сдавайся» и вытолкнет из уютного гнезда навстречу новым свершениям. Семья была не та, в которой принято долго себя жалеть. Ну, день, два, в крайнем случае – неделю. Но терять время дальше? Как можно терять его, когда жизнь так прекрасна, а мечта еще не сбылась?

Именно семья подсказала решение.

– Почему бы тебе не целиться выше? – сказал отец, когда сидели на веранде, залитой умопомрачительным июльским солнцем, и пили холодный морс. – Если не попадешь, то хотя бы не отстрелишь собственные ноги. – Он вопросительно посмотрел на Ингу: сказанное им было цитатой, а она должна угадать, такая игра, – но в тот день играть не хотелось.

– Пап, для крутых фирм я не подхожу пока. Я очень хочу, но у меня нет соответствующих строчек в резюме.

– У тебя есть желание работать, это дорогого стоит. Что ты потеряешь, если попытаешься? Ничего. А что приобретешь? Опыт и, возможно, удачу. Вперед.

Он никогда не сомневался в ней, ее отец.

Инга глубоко вздохнула, купила на последние деньги очень, очень приличный деловой костюм, о котором грезила давно, и принялась обивать пороги.

Обычно ей отвечали вежливым отказом сразу. Некоторые вызывали на собеседования, слушали и изрекали учтивое: «Вы нам не подходите». Некоторые слушали дольше, вызывали повторно, однако позже отдавали предпочтение более опытным. Вечерами Инга сидела на убогом диванчике, подобрав под себя ноги в теплых носках, изучала списки компаний, над которыми словно нимбы сияли – так ей хотелось туда попасть. Одной из них, сияющей звездой в конце пути просвещения, являлась известная в определенных кругах «Мэзон» – фирма Максима Амлинского.

Про Амлинского Инга прочитала достаточно, чтобы понять, что ей там ловить особо нечего. Сын богатых родителей (его отец занимался сталью, а в России это о многом говорило), он имел достаточно средств, чтобы дать старт с приличной позиции, но предпочел начинать с нуля, как все. Почти с нуля, все-таки в подвалах он не ютился… «Мэзон» специализировался на элитной недвижимости, заключая договора между продавцами и покупателями, подбирая состоятельным людям те дома и квартиры, которые подходили им по статусу. Инге нравился элегантный блеск и политика фирмы, девизом которой было: «Каждый заслуживает дом».

Этот лозунг ее подкупал, в нем чувствовалось доброе отношение, как будто обращаются не абстрактно, ко всем, а напрямую к тебе. Разве не это она рисовала в детском саду, закусив от усердия кончик языка? Когда Инга увидела девиз впервые, сразу поняла: она должна работать в «Мэзоне»!

Но как? Амлинский сделал себя сам и тщательно отбирал персонал, даже собеседования проводил лично. Провалишься один раз – можешь больше не приходить, второго шанса тебе не дадут. По фотографиям нельзя было определить, каков Максим на самом деле. Интервью он давал мало и скупо, в основном отдувались заместители – Илья Коршунов, Дима Рязанов. Со снимков глядел холодный человек с упрямым подбородком и тщательно уложенными, модно подстриженными волосами. В его чертах не было ничего снисходительного, доброго, многообещающего – и все же он притягивал взгляд, незнамо чем, незнамо как. Он был на своем месте, видимо. Человек из того мира, куда Инга хотела попасть.

Она долго решалась, но в начале осени все-таки понесла резюме в «Мэзон». Через неделю ей позвонили и попросили приехать.

Несмотря на костюм, новые туфли и очень, очень подходящий вид, Инга страшно нервничала. Она приехала заранее и минут пятнадцать сидела в громадной приемной, переживая. Когда дверь кабинета Амлинского распахнулась и оттуда вылетел потный, красный, взъерошенный человек, а за ним ухнуло:

– Чтоб я тебя больше не видел, пока не переделаешь, это ясно?! – Инга поняла, что чуда не случится. Вежливая секретарша, нимало не смущенная разыгравшимся только что представлением, пригласила ее войти, и Инга пошла на прямых ногах, боясь их сгибать: вдруг коленки подогнутся.

Максим Амлинский, выглядевший моложе, чем на фотографиях, и гораздо элегантнее, как раз занимался тем, что кипел как суп в котелке.

– Присаживайтесь, – буркнул он, – и давайте побыстрее. Что у вас?