Кант. Биография

Пост профессора поэзии 24 октября отдали Линднеру, одному из ближайших друзей Канта еще со студенческих лет. Кажется, Кант использовал свое влияние в Кёнигсберге, чтобы Линднер получил этот пост[651]. Возвращение Линднера в Кёнигсберг было для Канта важным событием – после потери Функа Линднер мог стать главным из его академических друзей. Функ не был верным мужем; как и Кант, он столь же интересовался галантностью, как и научной работой. Линднера меньше интересовали вопросы любезности, а больше – литература. Хотя можно было бы предположить, что его интересы больше соответствовали новому характеру, который формировал Кант в то время, тем не менее нет свидетельств, что их дружба продолжилась. Одной из причин могли быть теологические взгляды Линднера. Позже он стал придворным проповедником в Кёнигсберге и духовником Гамана[652]. По всем сведениям, он был ближе к Гаману, чем к Канту.

Кант продолжал очень много преподавать. Он пытался научить студентов философствованию, но не собирался систематически учить студентов истине. В «Уведомлении о расписании лекций на зимнее полугодие 1765/66 года» он утверждал, что скептический метод лучший в философии[653]. Он говорил возможным студентам, что собирается учить их не философии («это невозможно»), а скорее учить философствовать:

Характерный метод обучения в философии – это метод цететический, как его называли некоторые античные [авторы] от zetein, то есть метод исследования, который лишь у более искушенного опытом разума становится в разных частях своих догматическим, то есть решающим[654].

Используя старую Пирронову характеристику скептиков как вопрошателей, которые «упорствуют в отыскивании», он открыто указывал в лекциях, что это самое наименование Секст Эмпирик употреблял, говоря о «скептическом способе рассуждения»[655]. И хотя Кант, кажется, не собирался отрицать, что философия может стать догматической, он и не утверждал, что она уже в значительной степени стала такой. Он был уже достаточно убежден в причинах того, почему метафизика «еще остается столь несовершенной и недостоверной». Философы неправильно понимают свой характерный метод. Он не синтетический, как обычно полагают, а аналитический[656]. Это так же верно для метафизики, как и для этики. В самом деле, Кант утверждал, что хотя у этики репутация лучше, чем у метафизики, она столь же несовершенна. Она может казаться более обстоятельной, потому что человеческое сердце или чувства подсказывают нам, что верно, а что нет, прежде чем мы успеем об этом подумать. Однако эти различия не проводятся достаточно ясно. Поэтому следует относиться к этике с тем же скепсисом, что и к метафизике.

Кантовские лекции по метафизике начинались с краткого введения в «эмпирическую психологию», за которым следовало обсуждение материальной природы. Потом он переходил к онтологии как «к науке об общих свойствах всех вещей» и различию между нематериальным и материальным бытием, уделяя особое внимание рациональной психологии. Наконец, он рассматривал причину всего сущего или «науку о Боге и мире». Порядок был продиктован педагогическими соображениями Канта. Молодых студентов следовало сначала познакомить с конкретными вопросами, представлявшими интерес для всех, и только потом – с более сложными абстрактными метафизическими теориями. Кант считал, что здесь содержится дополнительное преимущество: студент, который потеряет интерес после эмпирической психологии, по крайней мере узнает хоть что-то полезное для жизни[657]. К логике, согласно «Уведомлению», можно подходить двояко – как к критике вместе с предписанием здравого смысла или как к критике и предписанию учености. Кант утверждал, что подходит к логике первым из этих двух способов, так как он может быть полезен в повседневной жизни студентов. Моральная философия имеет дело не только с тем, что следует сделать, но и с тем, что действительно имеет место. У нее имеется антропологический базис, касающийся природы человека, которая «всегда остается той же». Физическая география имеет целью дать студентам знание географии в самом широком смысле слова и тем самым помочь им понять свое место в мире. Все лекции имели четкую практическую педагогическую цель. Кант утверждал, что стремится внести изменение в жизнь своих студентов, научить их чему-то полезному. Поэтому он хотел, чтобы они могли его понять.