Кант. Биография

Однако не все внешние законы созданы одинаковыми. Есть просто положительные законы, то есть законы, принятые определенным государством или другим политическим органом, а есть другие, «обязывающие естественные законы», или законы, которые можно вывести из категорического императива. Только последние являются юридическими.

Внешняя свобода – это отсутствие внешних ограничений, или ограничений со стороны других агентов. Она никогда не может быть неограниченной, ее обязательно нужно понимать как ограниченную законными интересами других. Поэтому Кант формулирует следующий всеобщий принцип права, который гласит: «Прав любой поступок, который или согласно максиме которого свобода произволения каждого совместима со свободой каждого в соответствии со всеобщим законом»[1563]. Это порождает всеобщий правовой закон, который повелевает нам поступать внешне так, чтобы наш свободный выбор был «совместим со свободой каждого, сообразной со всеобщим законом»[1564]. Однако сам по себе этот закон не должен служить стимулом к действию; он призван напоминать нам о границах наших свободных действий.

Юридические обязанности, или обязанности права, у Канта делятся на две части. Существуют частные (или естественные) права и публичные (или гражданские) права. Безусловно, большая часть учения о праве касается частных прав. Кант рассуждает в отдельных главах «о способе иметь нечто внешнее как свое» (глава первая), «о способе приобретения чего-то внешнего» (глава вторая) и «о субъективно обусловленном приобретении на основе решения органов правосудия» (глава третья). В первой главе Кант пытается объяснить и обосновать правовое понятие владения. Чтобы понять его точку зрения, необходимо понять разницу между простым физическим обладанием и законным владением, центральную для римского права (и почти отсутствующую в общем праве)[1565]. Согласно этой концепции, обладание и владение радикально отличаются. Я могу физически обладать чем-то, не владея им, и я могу владеть чем-то, не обладая. Так, если я одолжу вам свою машину, вы ею обладаете, но она все еще принадлежит мне. Можно обладать чем-то по праву, но можно обладать этим, и не имея на это права. Так, если вы скроетесь с автомобилем и не вернете его, вы будете все еще им обладать, но у вас больше не будет на него прав. Именно владелец имеет право обладания, и только владелец может передать это право или отказаться от него.

Вопрос Канта заключается в том, как возможно владение изначально? Или: какие условия делают его возможным? Краткий ответ Канта: «постулат практического разума»[1566]. Вопрос в том, что это значит? Его аргументы в пользу этого утверждения трудны для понимания, но если говорить грубо, то идея, по-видимому, состоит просто в том, что понятие владения нельзя свести к простому физическому обладанию и что оно предполагает моральные законы. Владение, в отличие от обладания, имеет моральную составляющую. Эта составляющая не является прямым следствием моральных законов; скорее это постулат, почти как Бог и бессмертие. Это также означает, что владение не есть нечто, что может быть доказано напрямую, но лишь нечто, что должно быть предположено, чтобы мораль была возможной. Мы должны предполагать, что существует не только эмпирическое (или физическое) владение, но и нечто вроде «умопостигаемого владения», то есть законное владение без физического обладания. «Итак, рассматривать и трактовать всякий предмет моего произволения как объективно возможное мое и твое – это априорное предположение практического разума»[1567]. Эта идея умопостигаемого владения является для Канта также конечным объяснением возможности внешнего владения, но это объяснение показывает только его возможность как частного права в естественном состоянии, а не как оно функционирует в действительности. Чтобы понять последнее, следует добавить необходимость гражданского общества. Собственность, может, и предшествует правительству, но правительство обеспечивает ее безопасность, ибо только в правовом состоянии или в состоянии, управляемом публичным правом, действительно возможно внешнее владение.