Кант. Биография

«Этическое учение о началах» следует привычному разделению между обязанностями по отношению к себе и обязанностями по отношению к другим. Некоторые из этих добродетелей совершенны, то есть они предписывают именно то, что мы должны делать; другие несовершенны, то есть оставляют на наше усмотрение, сколь многое мы должны сделать. Примером несовершенного долга перед самим собой является долг самоулучшения или самосовершенствования. Мы все должны работать над тем, чтобы улучшить себя, но вовсе не ясно, насколько далеко нам следует заходить в этом улучшении. Любопытно, что этот долг самосовершенствования существует, согласно Канту, в двух вариантах, а именно: долг улучшать наше «природное» совершенство и долг улучшать наше моральное совершенство. Мы должны стараться делать все из правильных побуждений, или стремиться к «святости», и мы должны исполнять все свои обязанности, то есть стремиться к совершенству. Кант уверяет, что и то, и другое – лишь несовершенные обязанности:

Глубины человеческого сердца непостижимы. Кто знает достоверно, целиком ли из представления о законе происходят мотивы соблюдения долга, когда они чувствуются сердцем, или этому содействуют многие другие, чувственные побуждения, которые имеют в виду выгоду, а при других обстоятельствах могли служить и пороку?.. (объективно) существует, правда, лишь одна добродетель (как нравственная твердость максим); в действительности (субъективно), однако, существует множество добродетелей разного качества. Сумма добродетелей, полноту или отсутствие которой самопознание никогда не позволяет нам распознать в достаточной степени, – эта сумма может основать только несовершенный долг – быть совершенным[1577].

Поскольку долг морального самосовершенствования несовершенен, то, согласно Канту, далеко не ясно, насколько упорно нужно к нему стремиться. Хорошо бы это запомнить тем, кто обвиняет Канта в требовании нравственной святости.

В первой части «Этического учения о началах» немало интересного; но она интересна главным образом потому, что дополняет более ранние рассуждения Канта об этических принципах, а не потому, что добавляет к ним что-то новое. Поэтому здесь, пожалуй, нет нужды пересказывать все. Да, многие из «казуистических вопросов», которые Кант добавляет к обсуждению конкретных обязанностей, интересны и показывают, что он лучше понимал сложности нравственной жизни, чем полагали многие. Полная система обязанностей, которую в конце концов представляет нам Кант, есть учение о добродетели; то, к чему он в конечном счете стремится, – это этика, основанная на добродетели, где центральную роль играет характер, а не какая-то конструктивистская моральная система. Категорический императив тесно связан с добродетелью:

Добродетель есть твердость максимы человека в соблюдении своего долга. – Всякая твердость узнается лишь через те препятствия, которые она может преодолеть; для добродетели же такие препятствия – это естественные наклонности, и так как сам человек ставит эти препятствия своим максимам, то добродетель есть не просто самопринуждение. а принуждение согласно принципу внутренней свободы, стало быть, посредством одного лишь представления о своем долге согласно формальному закону долга[1578].

Действительно, «основоположением учения о добродетели» является именно категорический императив.