Кант. Биография

Русские покинули Кёнигсберг в 1762 году. Императрица Елизавета скончалась 25 декабря 1761 года, и ее место занял Петр III, человек недалекий и пруссофил, который лучше чувствовал себя в Гольштейне, чем в России. Горячий поклонник Фридриха, Петр III не только прекратил все враждебные действия, но и заключил с Пруссией союз, чтобы объявить войну Дании (традиционному врагу Гольштейна). Неудивительно, что ему удалось в короткие сроки оттолкнуть от себя практически всех в России, кто имел вес. В Кёнигсберге русский командующий официально снял с себя полномочия, но войска остались там. 28 июня к власти в результате государственного переворота, возглавляемого ее любовником, пришла Екатерина II. Почти сразу же русский командующий объявил, что русские снова являются оккупационными силами. Новая императрица, однако, не была заинтересована в сохранении оккупированных территорий и приказала русским солдатам, которым не платили уже несколько месяцев, вернуться на родину, таким образом фактически аннулировав союз с Пруссией и выйдя из войны. Когда русские ушли, вернулось прусское руководство. Гаман писал Линднеру 10 июля: «В понедельник здесь объявили мир. Вчера вечером собралась администрация. Желание Лаусона исполнилось. Он всегда молился, чтобы профессор поэзии не умер, пока здесь не будет опять прусского руководства». И. Г. Бок умер за два дня до этого, и место профессора поэзии оказалось вакантным. Новым назначением будет заведовать король Пруссии, а не русская императрица.

Опять-таки, как представляется, никаких серьезных проблем, связанных со сменой администрации, не возникло. Кант, во всяком случае, не испытал сложностей из-за перемен. Как раньше он давал privatissima русским офицерам, так теперь он учил прусских офицеров. Его связям с офицерами способствовала небольшая военная школа (école militaire) в Кёнигсберге, роль которой возросла после Семилетней войны. Поскольку Фридрих Великий хотел, чтобы его офицеры были лучше образованы, он требовал, чтобы они учились математике и другим полезным предметам[498]. В феврале 1764 года Гаман писал, что Кант «теперь проводит занятия (Collegium) для генерала Мейера и его офицеров, что приносит ему много чести и преимуществ, потому что он обедает [с генералом] почти каждый день и его привозит экипаж, чтобы читать лекции по mathesis (математике) и физической географии»[499].

Генерал Мейер, командир драгунского полка в Кёнигсберге, был человеком редкой образованности. Кант читал курс лекций по математике и физической географии для нескольких офицеров в его доме. Он часто обедал там, потому что генерал был холостяком, как и Кант. Кроме офицеров, приглашали многих из самых достойных ученых. Мейер очень заботился об элегантности и сурово поглядывал на своих офицеров, если они плохо вели себя за столом. Когда Кант, сидевший напротив генерала, однажды пролил красное вино на в высшей степени изысканный стол, все были потрясены. Генерал, чтобы избежать неловкой ситуации, сам пролил целый бокал и, поскольку речь шла о Дарданеллах, начертил пальцами их контуры в пролитом вине…[500]

Кант стал хорошим другом генерала Мейера. В то же самое время он продолжал ходить к Кейзерлингам и выполнять другие социальные обязательства.

В эти годы жизнь элегантного магистра становилась все более беспокойной и все более мирской. Даниель Фридрих фон Лоссов (1721–1783), генерал гусарского полка в Кёнигсберге, стал важной фигурой в жизни Канта. Он не только часто приглашал Канта в свое имение в Голдапе на восточной границе Восточной Пруссии (примерно в 75 милях от Кёнигсберга), но и просил Канта раздобыть для него бинокли и очки. Кроме того, он весьма ценил советы Канта по поводу назначений на должности полевых проповедников. Кант был невысокого мнения о простых солдатах. Тот, кто мог вынести жизнь солдата, с ее отсутствием независимости, должен был иметь, на его взгляд, низкий (niederträchtiger) характер. С другой стороны, ему нравилось общество более образованных офицеров.

Канта отвлекали и другие вещи, кроме светских дел. Так, он рассказывал Боровскому, что был свидетелем того, как оперировали некоего лейтенанта Дункера, и обсуждал по этому случаю с врачом вопрос об операции слепого, чтобы тот прозрел. Врач