Кант: краткое введение

Считающееся интеллектуальным доказательство через творчество не может быть более убедительным, нежели космологическое, на котором оно основано (т. 3, с. 473). Потому, что понятие «творчество» можно применить к миру, только если он имеет объяснение. Однако, если считать убедительным космологическое доказательство, это допущение не имеет смысла. Чтобы постулировать бытие трансцендентной необходимой сущности, от которого зависит весь порядок вещей, нам пришлось бы выйти за пределы природы. Эта сущность должна быть причиной самой себя, более того, ее бытие не может быть случайным фактом, поскольку, если бы оно таким было, она являлась бы звеном в цепи явлений, а не объяснением их всех. Что-либо может существовать с необходимостью, только если его существование подразумевается в самом его понятии. Существование Бога подразумевается концепцией Бога, хотя концепция может служить объяснением только в рамках логики. Итак, в сущности, все три доказательства сводятся к одному — онтологическому, которое, утверждает, что Бог существует, поскольку его существование принадлежит к самой концепции Бога. В этой традиционней форме онтологическое доказательство доказывает не только бытие, но и совершенство Бога. Ни одно из прочих доказательств не способно доказать абсолютное совершенство Бога, так что и в этом они вынуждены опираться на онтологическое доказательство, предоставляющее разумную основу для религиозного чувства. Онтологическое доказательство строится так. Бог средоточие всех совершенств. Среди них надо отметить нравственность, доброту, могущество и свободу. Но также и бытие. Потому что понятие бытия «х» есть понятие чего-то более совершенного, чем «х»; убирая существование, убираем одно из совершенств. Следовательно, бытие тоже совершенство. Следовательно, из идеи Бога как абсолютно совершенного существа вытекает его бытие.

Опровержение Кантом этого доказательства стало знаменитым, потому что было взято на вооружение современной логикой, утверждающей, что бытие это не предикат. (Когда я говорю, что Джон существует, он лысый и ест устрицы, то я приписываю ему два свойства, а не три.) Уже Лейбниц, рассматривая случайности, понял, что существование сильно отличается от обычных предикатов. Тем не менее он принял онтологическое доказательство, не считая, что его логика противоречит его воззрениям. Сказать, что «х» существует, значит, ничего не добавить к его понятию, потому что это уже в нем содержится. Действительно, в самом введении бытия в понятие вещи уже содержится заблуждение (Кант даже говорит: противоречие) (т. 3, с. 451). Потому что в таком случае допущение, что вещь существует, теряет смысл. Это допущение никак не приближает нас к реальности, а значит, вовсе не подтверждает существования. Онтологическое доказательство называет существование совершенством, однако оно не может быть совершенством, потому что не является свойством. Если бы доказательство было верным, полагал Кант, утверждение, что Бог существует, отражало бы аналитическую истину. Теория о том, что бытие не предикат, включает представление о том, что все предположения о нем синтетические (т. 3, с. 451–452).

«Регулятивное применение» идей разума

Завершив развенчание «логики иллюзии», Кант в неторопливой и пространной манере писателя, считающего главную свою задачу выполненной, сообщает, что все же, в конечном счете, для идей разума есть и легитимное применение. Такие идеи, как, например, о безусловной целостности или о необходимо существующем совершенном творце, будучи употреблены в «конституитивном» смысле, то есть как описание реальности, порождают только иллюзии. Правильнее рассматривать их как «регулятивные принципы» (т. 3, с. 483). Если мы будем действовать так, как будто эти представления отражают реальные истины, мы придем к формулированию истинных гипотез. Представление о порядке и целостности, например, приводит к предположению о существовании еще более общих и простых законов, делающих эмпирический мир еще более познаваемым. «Регулятивное» применение этих представлений означает применение с точки зрения опыта. «Прямое» же применение стремится сойти с этой точки, шагнув в иллюзорное царство разума. Противоречия порождают не сами по себе представления (они не противоречивы, а пусты), а неверное их применение. Рассматривая «регулятивное» применение идей, Кант иногда называет идеи разума идеалами.