Кант: краткое введение

С таким скептицизмом, ставящим под сомнение даже личную точку зрения, с которой он начинается, трудно было примириться, и неудивительно, что именно Юм, как сам Кант назвал это, «прервал его догматическую дремоту» (т. 4, с. 11). Более всего его не устраивала философия Юма в той части, которая касалась причинно-следственных связей. Юм утверждал, что нет никаких оснований говорить о закономерностях в природе; закономерность есть принадлежность единственно мышления, и отражает она только взаимоотношения идей. Это заставило Канта понять, что естественные науки основаны именно на представлениях о существовании закономерностей, и поэтому скептицизм Юма, не будучи академическими изысканиями, способен подорвать основы научного знания. Кант уже давно оспаривал философские взгляды Лейбница. Но в том, что проблемы объективности и причинно-следственных отношений имеют глубинную связь, был смысл. И это подтолкнуло его к написанию «Критики чистого разума». А когда он разобрался в том, в чем именно ошибался Юм, это позволило ему понять и суть неправоты Лейбница. Его мысль развивалась следующим образом.

Ни опыт, ни разум не являются по отдельности источником знания. Первый производит содержание без формы, второй — форму без содержания. Знание возникает из их синтеза, а значит, не может быть знания, не несущего следов как опыта, так и разума. Это знание, однако, подлинное и объективное. Оно превосходит точку зрения своего обладателя и законно притязает на знание о самом мире. Тем не менее познать мир «таким, каков он есть», а не под каким-то углом невозможно.

8. Дэвид Юм (1711–1776)

Такая абсолютистская концепция объективного знания бессмысленна, утверждает Кант, потому что его можно получить только посредством абстрактных, лишенных всякого значения построений. Хотя я могу познавать мир, независимо от моей точки зрения, то, что я знаю, неизбежно несет следы этой точки зрения. Существование объектов не зависит от моего познания их, однако их природа обусловлена возможностью такого познания. Объекты вовсе не являются лейбницевскими монадами, познаваемыми посредством абстрагированных от любых точек зрения построений «чистого разума», еще в меньшей степени они являются «впечатлениями» Юма, то есть продуктом моего личного опыта. Они объективны, но их характер зависит от точки зрения, с которой их познают. Это точка зрения «возможного опыта». Кант пытается показать, что сама идея «опыта», ясно понятая, отсылает нас к объективности, которую отрицал Юм. Опыт содержит внутри себя идеи пространства, времени и причинности. И получается, что, описывая свой опыт, я ссылаюсь на объективный мир и на закономерную систему взгляда на него.

Чтобы ввести эту новаторскую концепцию объективности (которую он окрестил трансцендентальным идеализмом), Кант начал с исследования априорного знания. В числе правильных предположений есть и такие, правильность которых не зависит от опыта; они остаются правильными, несмотря на изменчивый опыт. Это априорные истины. Правильность прочих напрямую связана с опытом; они были бы ложными, если бы опыт был другим. Это апостериорные истины. (Эти термины не были изобретены Кантом, однако стали популярными благодаря тому, что Кант часто пользовался ими.) Кант доказал, что априорные истины бывают двух видов, и назвал их «аналитическими» и «синтетическими» (т. 3, с. 40–41). Пример аналитического априорного суждения — «все холостяки неженаты»; его правильность гарантируется значением терминов, при помощи которых оно выражено, и выясняется при их анализе. Синтетическое суждение так легко не выводится, но его предикат, как представляет это Кант, утверждает нечто, что не содержится изначально в субъекте.

9. Мориц Шпик (1882–1936), глава Венского кружка

Пример такого суждения — «Все холостяки не удовлетворены»; это суждение (предположим, что оно верно) говорит о холостяках нечто существенное, а не просто повторяет значение самих составляющих ее слов. Разделение аналитического и синтетического потребовало новой терминологии, хотя эти понятия философы различали и ранее. Так, Фома Аквинский под влиянием Боэция говорил о «самоподтверждающихся» предположениях, в которых предикат содержится в понятии субъекта, похожие идеи можно отыскать и у Лейбница. Новым словом в науке стало утверждение Канта, что оба разделения (между априорным и апостериорным и между аналитическим и синтетическим) имеют в корне различную природу. И утверждать, как это делают эмпирики, что они должны совпадать, есть чистой воды догматизм. И все же, кажется, эмпирики правы: синтетическое априорное суждение невозможно, потому что синтетическая истина познается только через опыт.