Канцелярская крыса. Том 2

Он уже ощущал то, что следовало понять с самого начала. Угольщики из Нового Бангора были чем-то отличным от привычных ему угольщиков Британии. Но, возможно, если он будет задавать наводящие вопросы, ему откроется часть правды.

– Потому что они все сумасшедшие, – с явной неохотой вынужден был ответить Муан. – С ними страшно ссориться, а еще страшнее дружить. Все угольщики не в ладах с головой, давно известно. Никогда не знаешь, когда угольщику придет что-то на ум…

– Они непредсказуемы, – негромко произнес мистер Беллигейл. – Это и делает их опасными. Они дерзки и наглы, как никто другой в этом городе. Настолько, что даже последние рыбоеды остерегаются иметь с ними дело. Опасные люди.

– Мне приходилось видеть опасность, – с достоинством сказал Герти. – И последние три месяца куда чаще, чем обычно. Если вы думаете, что полковник Уизерс спасует перед какой-то бандой чумазых оборванцев…

– Бандой чумазых оборванцев? – Мистер Беллигейл изменил собственному правилу, скосив на Герти удивленный глаз, благо локомобиль как раз катил по пустой улице. – Простите, я иногда забываю, что в вашей груди бьется удивительно бесстрашное сердце. Даже я не смог бы говорить об угольщиках с подобным презрением.

– Только не утверждайте, что они и Канцелярию заставили считаться с собой!

– Так и есть. Ваш референт прав, это очень плохие люди. И совершенно неподконтрольные. Они не боятся Канцелярии.

– Возможно ли это?

– К сожалению.

– Но почему?

– Они знают, что даже Канцелярия не может причинить им больше страданий, чем они и так испытывают.

Герти испытал потребность ударить изо всех сил ладонью по борту локомобиля. Остановило его только то, что подобное проявление эмоций было не к лицу служащему Канцелярии. Он заставил себя улыбнуться. И успел заметить, как стайкой прыскают с тротуара перепуганные его улыбкой дети.

«Скоро я стану выглядеть как зловещий призрак, тень самого себя, – уныло подумал он, пряча улыбку. – Неудивительно, что люди шарахаются, когда видят меня в этом лакированном гробу на колесах. Локомобили Канцелярии, пожалуй, вызывают здесь те же эмоции, что и кладбищенские вороны, а уж люди, которые в них разъезжают…»

– Расскажите мне про угольщиков.

Этим он заслужил еще один удивленный взгляд второго заместителя.

– Зачем? Разве вам не приходилось с ними сталкиваться в разных уголках света? Едва ли угольщики Нового Бангора чем-то отличаются от своих собратьев по несчастью.

– У меня есть подозрение, что это именно так. Просто расскажите мне про них. Так, как если бы я вовсе ничего не знал.

– Используете какой-то новый прием?

– Вроде того, мистер Беллигейл. Возможно, ваши слова станут ключом, который отпирает один хитрый логический замок…

Прозвучало в меру загадочно и, видимо, вполне в духе таинственного полковника Уизерса. Поскольку мистер Беллигейл не выразил удивления или скепсиса.

– Расскажу, – согласился он. – Хоть и без особой охоты. Сами понимаете, у нас на острове это не самая любимая тема для разговоров. Честно говоря, многие и вовсе считают опасным поминать угольщиков. Мол, это притягивает их внимание. Ерунда, конечно.

– Начнем по порядку, – мягко, но настойчиво сказал Герти. – Откуда они появились?

Смешок мистера Беллигейла походил на скрежет жесткой металлической щетки по оружейному стволу.

– Этого никому не дано знать, полковник. Некоторые говорят, прибыли вместе с британскими поселенцами. Другие утверждают, что угольщики были и среди полли, задолго до того, как остров включили в Британскую Полинезию…

– Брехня, – не очень почтительно отозвался Муан с заднего сиденья. – У нас, конечно, всякие болезни бывали. Слоновья болезнь, сыпучая лихорадка… Но вот угольщиков на острове не было, пока бледнолицые не появились.

– Не будем разбираться в первопричине, – торопливо сказал Герти. – Так значит, среди угольщиков свирепствует болезнь?

Он успел малодушно порадоваться: дело приобретало зримые очертания. Про болезни угольщиков ему доводилось слышать и в Лондоне. Мельчайшая угольная пыль, неизбежно попадавшая в легкие рабочих, постоянно занятых обжигом, с годами оседала там, вызывая ужаснейшие расстройства дыхания и мучительную смерть. Герти даже вспомнил название из какого-то журнала. Антракоз, «шахтерская астма». Если все дело в этом…

– Это не всегда считалось болезнью, – произнес мистер Беллигейл, щелкая пальцем по манометру, чтобы проверить давление в котле. – Если не ошибаюсь, некогда бытовало мнение, будто это сродни проклятью…

– Наши шаманы тоже об этом болтали, – пробормотал Муан. – Мол, угольщиком делается тот, кто нарушал свои табу. Только, как по мне, больно уж это наказание суровое…

– Допустим, это болезнь. – Герти нетерпеливо дернул плечом. – Что нам о ней известно?

– Немногое, – отозвался мистер Беллигейл. – А проще сказать, почти ничего. К некоторым людям она цепляется, а некоторых – обходит стороной. Как лепра, или чума, или…

– Ну и какие у нее симптомы?

В этот раз на него с удивлением взглянули оба – и мистер Беллигейл, и Муан.

– Симптомы очень просты, полковник, трудно спутать. Человек сгорает заживо.

– Ну конечно… Ужасный жар, лихорадка…