Канцелярский клей Августа Мёбиуса. Сборник рассказов

Семенов немного смутился, но тут же нырнул под стол и вытащил бутылку коньяка «Белый аист»:

– Это вам, Сергей Иваныч!

– За что, Семенов?

– Ну, вы же спрашивали, где можно купить хорошую выпивку – вот.

– Я спрашивал про сухое вино, и у меня сейчас уже нет денег.

– Да бог с вами, Сергей Иваныч, сочтемся как-нибудь.

– Ну, если только как-нибудь.

Екатерина налила Сергею Иваныч чаю и беспокойно спросила:

– Что пишут?

Сергей Иваныч удивленно поднял брови из-под края газеты и буркнул:

– Как обычно.

Сергей Иваныч прошел в зал, сел за письменный стол, достал из портфеля дело Фигурнова, заточил карандаш и включил телевизор. Екатерина вошла следом, смахнула тряпкой несуществующую пыль с мебели, открыла и закрыла балкон, поправила занавески и, вдруг вспомнив, резко повернулась к Сергею Иванычу:

– Игорешка тройку по-английскому получил.

– Надо ему…

– Нет, он то учит, просто их учительница, представляешь, ставит заниженные оценки, потом предлагает себя в качестве репетитора, представляешь?

– Н-да…

– Я уж думаю, может быть, намекнуть ей, кто у Игорешки папа, как ты считаешь?

– Криминала нет – не поможет.

Екатерина побарабанила пальцами по ручке кресла:

– Что-то дверной замок стал заедать – ты не заметил?

Сергей Иваныч нарисовал на листочке в ряд четыре квадратика:

– Заметил, в обед дверь не смог открыть.

– Ты в обед приходил? А что ты приходил? Ты же говорил, что занят.

– Продукты купил, по пути хотел занести.

– А я уж подумала, что ты…

Екатерина, вдруг стала покрываться пятнами, схватила тряпку и выбежала из зала:

– У меня что-то на кухне подгорает!

Сергей Иваныч рядом с квадратиками написал: «сильно ограниченная женщина из четырех букв», потом достал ластик, стер квадратики и надпись.

Бледный и помятый Семенов сказал Сергею Иванычу:

– Здрасьте. Вчера одноклассник из Владивостока приехал, вам икры красной не надо?

– Не знаю, у жены надо спросить.

Сергей Иваныч обошел лежащее на полу большое грузное тело мужчины и присел на диван к маленькому худенькому молодому человеку в очках, загораживающему всхлипывающую женщину, забившуюся в угол.

– Вы кто?

– Я любовник.

– А зовут как?

– Петров.

– А вас как?

– Алевтина Николаевна.

– А на полу кто?

– Муж.

– Что ж вы, любовник Петров, лишили Алевтину Николаевну мужа?

– Он первый начал.

– Да, мужья имеют свойство начинать первыми, а любовники кончать последними.

– Попрошу без пошлостей.

Сергей Иваныч посмотрели на молодого человека с удивлением, а Семенов даже проглотил раздробленную крепкими зубами спичку.

– Чем же вы его, Петров?

– Кулаком.

Сергей Иваныч опять посмотрел на молодого человека с удивлением.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Он зашел, стал ругаться, угрожать, замахнулся на Алевтину, я сделал ему предупреждение, он не послушал меня, а, напротив, толкнул, я возмутился, он стал трясти Алевтину за плечи и говорить ей нелицеприятные слова, я еще раз предупредил его, он схватил меня за шиворот, я выскользнул из пиджака и нанес ему удар кулаком в солнечное сплетение, он побагровел, потом упал и умер, мы вызвали милицию.

Сергей Иваныч оценивающе взглянул на маленький кулачок Петрова:

– Вы что же, занимаетесь восточными единоборствами?

– Нет, но за себя и за женщину постоять могу, – Петров с достоинством поправил очки и покровительственно взглянул на Алевтину Николаевну.

– В камере и на зоне вам это здорово пригодится.

Петров быстро снял очки, протер их платочком, спрятал во внутренний карман и хрипло спросил:

– Почему в камере? Я же не убегу. Я же защищался.

К Сергею Иванычу наклонился судмедэксперт и сказал, что у трупа есть слабый пульс, но, похоже, произошел обширный инфаркт.

– Замечательное вино!

– Какой салатик восхитительный!

Екатерина обрадовано махнула рукой:

– Скажите тоже! В этот раз совсем салат не получился, обычно я все продукты покупаю в «Ниагаре», а в этот раз попросила Сергея купить, так он взял и приобрел все в ближайшем продуктовом.

Екатерина захихикала, а Сергей Иванович удивленно взглянул на супругу, вытянул из аккуратно составленного букета салфеток розовую, развалил бумажную икебану и вытер уголком салфетки сухие губы.

Беляшев снисходительно улыбнулся:

– Ничего, Иваныч, твоя сила в другом. Ты выше житейских проблем. А что если нам чего-нибудь покрепче, а?

– Виль, ты же обещал, – тяжело зашептала Беляшева.

– Да ладно.

– Сергей! – Екатерина широко раскрыла глаза и, кивнув остреньким подбородком в сторону кухни, добавила: – Ну!

Сергей Иванович грузно поднялся, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку водки, перелил ее в тут же запотевший хрустальный графин, и неспеша вернулся к гостям.

– Иваныч! Ну, Иваныч!

– Виль, ты же обещал.

– Да ладно.

Сергей Иваныч разлил водку по рюмкам, а Екатерина встала и сказала длинный путаный тост за всех присутствующих.