Канун

Калякинъ уже давно бывалъ у Ножанскихъ запросто. При встрч съ женой Ножанскаго онъ поцловалъ ей руку и, когда они сли за столъ, едоръ Власьевичъ объяснилъ ей.

— Степанъ Михайловичъ разсказываетъ о первомъ появленіи Льва Александровича въ департамент. — И такъ…

— И такъ, поднялись наверхъ, — продолжалъ Калякинъ. — Чиновники выстроились по стн почти въ военномъ порядк. Иванъ Александровичъ сказалъ: ваше превосходительство, позвольте вамъ представить служащихъ департамента.

Тогда Балтовъ началъ подходить ко всмъ въ томъ порядк, какъ стояли. Иванъ Александровичъ называлъ должности и имена, а онъ всмъ протягивалъ руку. Это была довольно длинная исторія, но онъ продлалъ ее добросовстно, а, когда кончилъ, отступилъ на середину и вс ждали, что вотъ сейчасъ онъ скажетъ какую-нибудь глубокомысленную и мткую рчь. И знаете ли, ваше высокопревосходительство, что онъ сказалъ? Онъ сказалъ слдующее: Господа, хотя мы и познакомились, но мы, конечно, еще не знаемъ другъ друга. Это взаимное знакомство лучше всего пріобртется въ дружной общей работ. Для меня несомннно, что вс вы любите свое дло и хотите добросовстно служить ему, иначе вы не состояли бы при немъ. Я же явился къ вамъ только для одной цли — работать. Итакъ, будемте усердно и добросовстно работать и въ этой работ мы скоро узнаемъ и оцнимъ другъ друга.

И все. Онъ поклонился и посмотрлъ на Ивана Александровича, очевидно, спрашивая взглядомъ, куда идти? Иванъ Александровичъ повелъ его въ кабинетъ директора. Чиновники молча и угрюмо разошлись по своимъ норамъ.

— Что же, — сказалъ едоръ Власьевичъ, — все это мн нравится. Простота, дловитость, отсутствіе фразъ… Онъ всегда былъ такой. А скажите, Степанъ Михайловичъ, чиновники не удовлетворены?

— Конечно, нтъ. Чиновникъ любитъ торжественность. Чиновникъ любитъ такія слова, которыя запечатлвались бы въ сердц. Да вы подумайте, ваше высокопревосходительство, сколько хлопотъ было у него, когда онъ наряжался въ мундиръ! Вдь, надвать то его приходится два-три раза въ году; надо было принести въ порядокъ, все это длалось за нсколько дней и ему за эти хлопоты показали черный сюртукъ. Затмъ, для чего-нибудь собирали же ихъ въ столь напряженно праздничномъ вид и вдругъ — давайте работать. Хотя бы стихи какія-нибудь изъ Державина продекламировалъ…

едоръ Власьевичъ укоризненно покачалъ головой. — Удивляюсь вамъ, Степанъ Михайловичъ, вы молодой чиновникъ, а уже старой школы. Это оттого, что вы учились въ правовдніи, гд стны пропитаны старочиновничьими традиціями. Если бы вы учились въ университет, на васъ все это произвело бы другое впечатлніе. Но зато вы увидите, какая работа затрещитъ у него въ департамент. Вообще, онъ вамъ покажетъ, господа, какъ нужно работать.

— А вы думаете, что чиновника можно заставитъ работатъ больше установленнаго времени? Никогда, ни за что!

— Онъ заставитъ. Онъ уже сдлалъ это одинъ разъ, когда реформировалъ пароходное общество. Я помню, какъ тамъ работали по восемнадцати часовъ въ сутки и какъ закипло и выросло дло подъ его управленіемъ.

— Тамъ не было чиновниковъ.

— Все равно, мой милый, въ Россіи везд чиновники. Служащіе въ банкахъ и промышленныхъ конторахъ т же чиновники, какъ и въ департаментахъ. Онъ подниметъ служащихъ своимъ примромъ, своей личностью.

Словомъ, Ножанскій въ эту минуту весь былъ на сторон новаго директора департамента. Все, что разсказалъ ему Калякинъ, напомнило ему что-то изъ прежняго. Фигура Балтова — простая, рабочая, безъ звонкихъ фразъ, безъ позы, нарисовалась ему ясно и онъ вспомнилъ, можетъ быть, себя въ т времена, когда онъ создавалъ новыя общественныя учрежденія въ родномъ город!

Настроеніе его было таково, что онъ даже прощалъ Льву Александровичу его сюртукъ и въ этомъ готовъ былъ видть символъ простоты и работы.

Онъ только одного боялся: какъ все это будетъ принято? Вдь, несомннно, тамъ, въ департамент, были репортеры и завтра обо всемъ этомъ начнутъ трубить въ газетахъ.

Когда посл завтрака онъ отправился въ министерство, то первое, о чемъ заговорили приближенные къ нему люди, это были мысли о вступленіи въ должность новаго директора департамента.

Казалось бы, тамъ не произошло ничего особенно выдающагося; но чиновничьи умы были задты глубоко и все министерство, казалось, было поглощено подробностями этого событія. Въ особенности сюртукъ директора всмъ не давалъ покоя. Въ этомъ видли нарушеніе основныхъ правилъ чиновничьяго приличія, рисовку и даже цинизмъ.

Между тмъ въ самомъ департамент впечатлніе было нсколько иное. Тамошніе чиновники видли директора воочію и онъ прежде всего подкупилъ ихъ своей вншностью и своей манерой. Понравилась его простота и та всегдашняя доброжелательность, которая была видна въ его обращеніи со всми. Понравилась улыбка, съ которой онъ протягивалъ каждому руку.

Наконецъ, когда, посл перваго смущенія, разобрали по косточкамъ его рчь, то должны были признать, что онъ сказалъ то, что только и можно было сказать. Въ самомъ дл, что же могутъ говорить между собою люди, совершенно незнакомые, встртившіеся въ первый разъ?