Канун дня всех святых

Римские воины подняли бронзовые щиты, чтобы заслониться от сияния Звезды в небесах. Но щиты растаяли и превратились в очертания Богородицы и ее Сына.

Доспехи солдат расплавились, капая наземь, изменились. Теперь они облачены в одеяния священников, поющих по-латыни перед новыми алтарями, а Саван-де-Саркофаг, припав к земле, щурясь, оценивая ситуацию, нашептывал своим маленьким друзьям в масках:

– Да, мальчики, видите? Боги сменяют богов. Римляне подкосили друидов с их дубами и богом мертвых. Раз! И готово! И привели своих богов, а? Теперь пришли христиане и подкосили римлян! Новые алтари, мальчики, новый ладан, новые имена…

Ветер задул алтарные свечи.

В темноте Том вскрикнул. Земля содрогнулась и завертелась. Они вымокли до нитки под дождем.

– Что происходит, мистер Саван-де-Саркофаг? Где мы?

Саван-де-Саркофаг щелкнул кремневыми пальцами и поднял зажженный огонь.

– Ну как же, мальчики. Это Средние века. Самая длинная ночь. Христос давно пришел в этот мир и ушел, и…

– Где Пипкин?

– Здесь! – раздался голос с черного неба. – Кажется, я верхом на метле! Она уносит меня… прочь!

– Эй, меня тоже, – сказал Ральф, потом Джей-Джей, и Нибли, и Уолли Бэбб, и все остальные.

Послышался громкий шелест, словно во тьме терся усами кот-великан.

– Метлы, – пробормотал Саван-де-Саркофаг. – Сборище метел. Октябрьский праздник метел. Ежегодный Перелет.

– Куда? – спросил Том, глядя вверх, ведь все уже летели, улюлюкая, прочь.

– В метельную мастерскую, конечно!

– Помогите! Я улетаю! – позвал Генри-Хэнк.

Вжик – просвистела метла, унося его вдаль.

Колючий котище царапнул Тома по щеке. Он почувствовал, как деревянный шест между ног ходит ходуном.

– Держись! – велел Саван-де-Саркофаг. – Когда метла нападает, остается только вцепиться как следует и держаться!

– Я и держусь! – закричал Том, улетая прочь.

Глава 14

Метлы начисто вымели небеса.

От криков мальчишек, разом оседлавших восемь метел, небо прояснилось.

Сменив крики ужаса на вопли восторга, мальчики чуть не забыли присматриваться или прислушиваться к Пипкину, который тоже плыл среди облачных островов.

– Сюда! – велел Пипкин.

– На всех парах! – сказал Том Скелтон. – Но, Пип, до чего же трудно удержаться на метле, я тебе скажу!

– Ты прямо читаешь мои мысли, – сказал Генри-Хэнк. – Согласен.

Согласились все, кто срывался, цеплялся и залезал обратно.

Метлы устроили в небе такую толчею, что едва хватало места облакам, туманам, дымке и мальчишкам. Метлы сбились в огромную пробку, словно все леса на земле в едином порыве пожертвовали им свои ветви, и, прочесав осенние поля, срезали начисто солому, связали крепкие веники, выбивалки и щетки и засим улетели.

Сюда слетелись все на свете подпорки от дворовых бельевых веревок. А с ними заодно пучки травы, бурьяна связки, колючие кусты, чтобы пасти овечек облачных, и звезды драить, и катать мальчишек.

Мальчишки оные, каждый на седалище худом, попали под шлепки и колотушки хлыста и палки – наказаны сурово за захват небес. Досталось каждому по сотне синяков, царапин дюжина, и ровно сорок девять шишек их нежные макушки схлопотали.

– Эй, мне нос расквасили! – разинул рот в восторге Том, разглядывая покрасневшие пальцы.

– Ерунда! – крикнул Пипкин, сухим влетая в облако и вынырнув мокрым. – Пустяки. У меня глаз заплыл. Ухо болит и зуб выбит!

– Пипкин! – позвал Том. – Сколько можно нам твердить, чтобы мы тебя встретили, а где – неизвестно! Так где же?

– В воздухе! – ответил Пипкин.

– Ну ты даешь, – пробормотал Генри-Хэнк, – вокруг земли намотано две мириады и сто миллиардов, девяносто девять миллионов акров воздуха! На каком же пятачке мы найдем Пипа?

– На… – охнул Пипкин.

Но ему наперерез вылетела целая свора обнаглевших метел, словно стая кукурузных стеблей или деревенский забор во внезапном припадке неистовства и исступления.

Туча со злодейской физиономией разинула пасть. И проглотила Пипкина вместе с метлой, и накрепко захлопнула свинцовые челюсти, и недовольно загромыхала от расстройства желудка, не сумев переварить Пипкина.

– Врежь, порви ей брюхо, Пипкин! – предложил кто-то.

Но никто ей не врезал, и довольная туча уплыла, высасывая сладкие соки из мальчика, добытого на ужин, в сторону Зари Времен, в Заливе Вечности.

– Встретимся в воздухе? – фыркнул Том. – Ничего себе! Вот и говори про ужасные пути в никуда.

– Хотите увидеть кое-что поужаснее? – предложил Саван-де-Саркофаг, пролетая мимо на метле, похожей на недовольную мокрую кошку. – Полюбуемся на ведьмаков, мальчики? На чертовых перечниц, ворожей, чародеек, магов-волшебников, чернокнижников, демонов-дьяволов? Вот они, целыми толпами, оравами, мальчики. Разуйте глаза!

Внизу по всей Европе – во Франции, Германии, Испании – на ночных дорогах происходило натуральное столпотворение – гуртами, гурьбами, ватагами подозрительные грешники улепетывали на север, подальше от Южного побережья.

– Так держать! Бегом, вприпрыжку! Добро пожаловать в ночь. Добро пожаловать во тьму! – Саван-де-Саркофаг спикировал, крича толпе как полководец, командующий полчищем отборных негодяев. – Живо, прячься! Ложись! Выждать пару-тройку веков!