Канун дня всех святых

Кабаны с ведьмами, приклеенными к их спинам, семенят по черепице, высекая искры, хрюкая, выпускают пар из ноздрей.

Над Европой ведьминого дыма облака гуляют,
а с ними в придачу их судьи пылают.
За что?
За розыгрыш!
Пока весь род людской не замарает
вина, и ложь, и смертный грех!
И как нам быть?
Казнить их всех!

В небе клубился дым. На каждом перекрестке висели ведьмы, слеталось вороньё в оперенье черноты.

Мальчишки цеплялись за метлы с вытаращенными глазами, разинув рты.

– Кому-нибудь хочется стать ведьмой? – полюбопытствовал наконец Саван-де-Саркофаг.

– Гм, – ответил Генри-Хэнк, дрожащий в ведьмакских лохмотьях, – только не я!

– Мало приятного, а, сынок?

– Мало.

Метлы несли их сквозь головешки и гарь.

Они приземлились на пустынной улице, на открытом месте в Париже.

Метлы замертво стукнулись о землю.

Глава 15

– Ну, мальчики, как нам напугать пугалище, устрашить страшилище, растрясти трясунов? – воззвал Саван-де-Саркофаг из облака. – Что может быть покруче демонов и ведьмаков?

– Божества покруче?

– Ведьмаки покруче?

– Церкви побольше? – предположил Том Скелтон.

– Умница, Том, молодец! Мысль созревает, так? Религия ширится! Каким образом? Благодаря сооружениям, которые своими размерами затмевают все вокруг. Они видны за сотню миль. Возведите одно такое высоченное, знаменитое здание и поселите в нем горбуна-звонаря. Итак, мальчики, помогите мне выстроить его по кирпичику, аркбутан за аркбутаном. Давайте построим…

– Нотр-Дам! – воскликнули все восемь мальчиков.

– Тем более есть причина строить Нотр-Дам, потому что… – сказал Саван-де-Саркофаг. – Слушайте…

Бом!

В небе ударил колокол.

Бом!

– …помогите!.. – раздался шепот, когда звон затух.

Бом!

Мальчики посмотрели и увидели в лунном свете строительные леса, доходящие до середины колокольни-донжона. На самом верху висел и звонил огромный бронзовый колокол.

А из колокола при каждом ударе доносился тонюсенький голосок:

– Помогите!

Мальчики взглянули на Саван-де-Саркофага.

Их глаза вопросительно горели.

Пипкин?

«Встретимся в воздухе! – подумал Том. – Так вот же он!»

Над Парижем вверх ногами висел Пипкин, а может, тень, призрак, потерянная душа Пипкина. И его голова служила языком колокола.

Когда колокол отбивал час, то язык колокола из плоти и крови ударялся о край колокола. Голова Пипкина билась о колокол. Бом! И снова. Бом!

– Мозги ведь вышибет, – изумился Генри-Хэнк.

– Помогите! – звал Пипкин – тень внутри колокола, призрак, прикованный головой вниз, чтобы отбивать четверти часа и часы.

– Летите! – приказали мальчики своим метлам, но те безжизненно лежали на парижской мостовой.

– Как неживые, – горевал Саван-де-Саркофаг. – Сила, задор, энергия – все улетучилось. Ладно. – Он потер подбородок, так что посыпались искры. – Как будем подниматься на подмогу Пипкину без метел?

– Вы можете полететь, мистер Саван-де-Саркофаг.

– A нет, так не годится. Вы сами должны его спасать, всегда и навечно, снова и снова, этой ночью, до самого великого спасения. Постойте-ка. А! Меня осенило! Мы собирались строить Нотр-Дам, правильно? Тогда давайте строить. Вот мы и вскарабкаемся к твердолобому колокольному языку, отбивающему часы, – Пипкину! Прыг-скок, парни! Поднимайтесь по ступенькам!

– По каким ступенькам?

– По этим! Вот же! По этим!

Кирпичи ложились на место. Мальчики запрыгивали. И как только они поднимали, опускали и ставили ногу, под ней возникала ступенька, по одной за раз.

Бом! – гудел колокол.

«Помогите!» – звал Пипкин.

Ступни молотили пустоту и с топотом, шарканьем опускались на…

…ступеньку. Потом – на другую.

Потом еще и еще, карабкаясь в пустоту.

«Помогите!» – звал Пипкин.

Бом! – снова гудел полый колокол.

Так они бежали по пустоте, а за ними следом, подгоняя и подталкивая их, Саван-де-Саркофаг. Они взбегали по чистому лучу света, и кирпичи с камнями складывались сами собой, как колода карт, твердея под их пятками и носками.

Казалось, они взбегают по пирогу, который наслаивается, один каменный слой за другим, а неистовый колокол и печальный Пипкин кричат и призывают к себе.

– Вот она, наша тень! – сказал Том.

В самом деле, в лунном свете собор, великолепный Нотр-Дам, отбрасывал тень на всю Францию и пол-Европы.

– Наверх, парни, без передышки, бегом!

Бом!

«Помогите!»

Они бежали. С каждым шагом они начали было проваливаться, но снова, снова и снова ступеньки вставали на свое место, выручая их, и они становились все выше и выше, и тени от шпилей маячили над реками и полями, задувая последние ведьмины костры на перекрестках. И по мере того как тень церкви опускалась с небес, на тысячу миль вокруг старые ведьмы, кикиморы, волхвы и демонопоклонники гасли, как свечки, обращаясь в дымки, и с завываниями прятались в щели.